— севшим голосом пролепетала я, чувствуя даже через плотную броню повязок, нежные руки мужчины, одним своим касанием исцеляющие любые раны.
— К черту, к черту эти дурацкие розы, я бы не пережил если бы с тобой что-то случилось, — процедил мистер Венсон, с таким выражением лица, будто вот-вот заплачем от горя, от чего мне стало еще больнее в груди, чем в тот момент, когда я подумала как больно будет мистеру Венсону узнай он о том, что случилось с розами после бури, — когда мне сказали, что ты убежала в бурю резать для меня цветы, а после тебя в тащили в дом с лихорадкой, я так испугался. Я бросил все дела и примчался сюда. Хорошо что ты в порядке, жива и здорова. Не могу представить чтобы случилось со мной, если бы что-то случилось с тобой.
В миг по всему телу пролилась еще одна волна похожая на жар как при болезни, но приятный жар, который хочется испытывать еще и еще, покуда ты не загоришься и не сгоришь дотла. Уставшими от долгого перелёта глазами, не выспавшийся, измученный бесконечными делами, он смотрит мне прямо в глаза, говоря подобное. Говоря правду, не скрывая и не пытаясь быть грубым, у его просто нет сил претворяться, он испуган и теперь нет смысла пытаться быть кем-то другим.
— Мистер Венсон, — в горле появился неприятный зуд, поэтому вышел едва слышный шепот, неожиданно вспыхнувшие чувства всполохнули всю мою суть и поддавшись им, я крепко обхватила своими руками плечи мужчины, — спасибо... спасибо.
Глаза стали влажными, а сердце в груди загрохотало еще сильнее. Приятный запах от пиджака, такой же, как от тех вещей к которым когда либо притрагивался мистер Венсон, успокаивающий и вызывающий странную ностальгию по чему-то хорошему. Он ничего не сказал мне, просто замер, не принимая объятия, но и не отталкивая меня. Лишь тогда, когда я не выдержав не сдержала всхлип, его тяжелая ладонь легонько коснулась спины, сначала неловко, будто спрашивая разрешения, а потом медленно но уверенно прошлась вниз по позвоночнику и тут же вернувшись на прежнее место, сделала тоже самое повторно. Нежные движения по спине сработали как качественное обезболивающее, высушив слезы на глазах и успокоив меня.
— За что ты благодаришь меня? — вопрос был подан неуверенно, с интонацией, словно он жалуется на то, насколько он жалок и беспомощен.
— Я никогда не думала, что моя жизнь, будет настолько важна для кого-то. Спасибо вам за это, — прижавшись еще крепче к мистеру Венсону и зажмурив глаза, в страхе, что это все сейчас мне снится, прошептала я ему на ухо. — Пожалуйста, никогда не покидайте меня... никогда.
Замерев на некоторое время в таком положении и в пугающе звенящей тишине, мы продолжали сидеть прижавшись друг к другу, пока мужчина аккуратно не отодвинул меня от себя. Держа за кисти рук, что совсем недавно вцеплялись неловко в спину, впиваясь пальцами в ткань пиджака, он медленно отодвигался. Мне стало страшно и больно, снова посетили мысли о том, что завтра он продолжит вести себя так же, как и раньше. Предпочтет забыть то, как он посмел показать свое беспокойство за такую й как я, постороннюю в его жизни. Я знала, что-когда-нибудь не выдержу, не смогу сдержаться, захочу оставить в его жизни куда больший отпечаток чем все те, по ком он сейчас убивается или из-за кого-то раздражен или рассержен. Заострив внимание на лице мистера Венсона, все же молодом, и невероятно прекрасном, медленно приблизилась к нему. Мужчина растерявшись, попытался отклониться назад, но не смог, понимая, что просто упадет вместе со мной. Столкновение губ, трепещущее, горячее, такое, какое я представляла все это время, отдалось приятным импульсом уходящим вниз. Отклонившись назад и чуть не упав, мы вернулись в обратное положение, руки мистера Венсона сильнее сжали мои запястья. Стало еще жарче и напряженне, оба перестали думать и поддались инстинкту. Я отклонилась назад и мистер Венсон уловив это движение, сам же надавил на меня, бросив на кровать, продолжая мять мои губы. Он отвечал, отвечал дерзко и жарко, словно сорвавшийся с цепи пес. В груди стало тесно и от проникшего в мой рот языка мужчины, вырвался звонкий стон, кажется, окончательно опьянивший нас обоих. Мистер Венсон отпустив запястья, начал блуждать руками по телу, аккуратно и со страхом принести вред, он скользил по плечам, медленно перемещаясь на края грудей., а после на живот и ниже, по верху бедер и снова вверх. Тело жгло, невозможно было пошевелиться, все казалось очередной вечерней фантазией, не имеющей шанса сбыться.
Но все же, один лишь поцелуй не смог свести с ума настолько, чтобы забыть обо всем на свете, и ладонь мистера Венсона, скользящая мне под ночнушку остановилась. Мужчина неожиданно, будто обжегшийся об меня, отпрянул, вскочив с кровати. Он не обернулся, ничего не сказал, качясь со стороны в сторону, держа копну волос в руке вылетел из комнаты.
Места на теле, куда дотрагивался мужчина, горели, по телу пробежала дрожь, ко мне постепенно начинал возвращаться здравый смысл и осознание того, что я сделала. Нет, то что мы сделали. Факт того что мистер Венсон не оттолкнул меня сразу же, как только я коснулась его губ, заставлял сердце биться от счастья и тревоги. Было ли это вызвано каким-то чувствами ко мне, о существовании которых я до этого не подозревала и не могла это делать, или же это обычная мужская похоть вызванная женскими прикосновениями? Сжавшись в комок и закрыв голову руками, я тщетно попыталась проснуться от горячки. Что же теперь будет? Что если он вызовет меня к себе вечером и отчитав, навсегда закроет в этой комнате? У его же есть Глория. Разве они не вместе? Что же я наделала, какая же я дура, теперь все то тепло, на мгновение, возникшее между нами исчезнет. Он больше никогда не посмотрит мне в окно, уезжая на работу.
Практически все мои страшные мысли превратились в жизнь. После нашего поцелуя, я не видела мистера Венсона, он даже не позвал меня к себе чтобы отчитать. Моим наказанием стало безмолвное молчание между нами, игнорирование произошедшего. На третий день, я уже начала думать о том, что уж лучше он отпорол, накричал или разозлился на меня, но тогда бы это уже не был бы мистер Венсон. Холодный печальный взгляд этого человека, снится мне каждый день. Мне снится как он смотрит на меня этими глазами выражая презрение и отвращение. Как на зло, горничная Линда так же молчит, ничего не говорит мне о нем. Она даже ничего не сказала на счет моего поступка в ночь ее отсутствия. Все словно язык проглотили, решив претворяться глухонемыми.
Раскаяние о содеянном разъедало меня изнутри, заставляя жалеть обо всем совершенном. Лучше бы я продолжала любить его как прекрасный образ, до которого мне никогда не дотянуться.
На четвертый день, который, как казалось, будет тянуться как и прошлые три, Линда решила подать голос. Она, зайдя в комнату, скользнула по мне взглядом, и как то странно улыбнулась.
— Мистер Венсон хочет поговорить с тобой на счет чего-то сегодня вечером. Он просил, чтобы ты сама пришла к нему в кабинет.
— Вы знаете? — сухо выдавила я из себя, предполагая что она знает даже о нашем поцелуе и сейчас ехидно ухмыляется смотря на меня, строя известные лишь ей планы.
— Знаю что? — уловив мою настроенность, так же настороженно ответила женщина, складывая поперек одно полотенце за другим и сгружая мне в шкаф.
Вопрос на вопрос, конечно, она не собирается так просто раскрывать карты, ждет что это сделаю я, чтобы понять думаем ли мы об одном и том же.
— Мистер Венсон он...
— Да, он расстроен, — утвердительно ответила на незаконченный вопрос Линда. Игра в горячую картошку продолжалась, мы говорили о чем-то, перекидываясь общими фразами, но не зная о чем именно.
— Расстроен, да, — нахмурилась я, теряясь в догадках, о чем же все таки идет речь, прожигая взглядом спину Линды, тянущую резину.
— Ох, и вправду говорят, что морепродукты не так безопасны, как о них говорят, отравление это серьезное дело, — повернувшись ко мне, настолько опечаленным голосом произнесла женщина, что на секунду я поверила ей, но после поняла, это вовсе не сожаление, а радость свершившегося.
— Глория отравилась? — слегка подскочила я с кровати, словив себя на том, что чуть не спросила «Вы отравили Глорию?». Ответ был очевиден, но между нами выросла настолько качественная пелена фальши, что можно было лишь понимать ее, но вслух произносить увы нет.
— Да, она сейчас в больнице, уехала в столицу, сказав, что не доверит здоровье местным врачам. Скорее всего, долго не будет, — взглянув на меня, Линда особо выделила последние слова и словно тень, растворилась за дверями. Она даже не удивилась тому, что я без подсказок определила, кто отравился.
Голова разрывалась от мыслей, загадки терзали меня хуже недавно перенесенной болезни. Мистер Венсон хочет видеть меня! Что же это значит!? Неужели он сделает все то, что я предполагала, но чуть позже, чем я думаю. Может, все это врем, он придумывал план, как бы избавиться от меня. Сердце, мое сердце так болит, я готова прямо сейчас выброситься в окно, или утопиться, лишь бы оно перестало так раздражающе пульсировать в груди. Его растерянный взгляд, взлохмаченные волосы и бледное лицо до сих пор стоит перед моими глазами.
Еще Линда, изменившаяся как быстро до неузнаваемости. Что она хочет от меня? Зачем она подталкивает меня к Мистеру Венсону? Сердце в груди снова вздрагивает. Неужели... Неужели она хочет уловить его на чем-то, или создать на его компромат с помощью меня. Ведь и вправду, что будет если общественность узнает о том, что уважаемый человек удочерил подростка в попытках совратить. Конечно же, ни о каком совращении и речи быть не может, но что помешает этой двуличной женщине подать информацию именно так. Тем более если она знает о поцелуе, если она как то подсматривала за нами, то уже все пропало... Нет, бред, если бы у нее было уже все что нужно, она бы не стала продолжать делать мне намеки, прочищать путь к Мистеру Венсону. Избавление от Глории, считай полное освобождение меня от заточения.
Стрелки на часах ползли как улитки. За это время я успела нарезать по комнате сотни кругов, сводя с ума

Чувственная поездка в Петербург. Часть 6

Сигма Венеры. Часть 2: Лабораторка

Укрощение тигрицы, или как заставить женщину себя полюбить