После эпидемии. История первая: Соседки - читать порно рассказ онлайн бесплатно

Написано по мотивам рассказа «После эпидемии», созданного автором «Илья 1987», поскольку он сам сказал, что его история открыта для продолжения, однако захотелось создать несколько свою версию от первого лицаЭта история началась в конце прошлого года, когда я попал на карантин в связи с наступившей в мире эпидемий смертельного вируса. Никто не знал, откуда он появился, но факт налицо: тысячи зараженных за какие-то несколько суток. Люди свободно передвигались по миру и разносили заразу по всем уголкам земного шара, а потом ложились с болезнью, не в силах даже пошевелиться. Сначала болели все — женщины, мужчины, но потом вирус мутировал, и начал заражать исключительно мужчин. В девяноста процентах из ста — почти мгновенный летальный исход. Мы пытались защититься, придумать лекарство, как-то ограничить распространение заразы, но были бессильны перед ясно вставшей перед нами угрозой вымирания. Мужчин перестали выпускать на улицу, но они продолжали умирать в больницах, у себя дома, даже в защищенных инфекционных отделениях. Многие ученые предположили — вирус использовал для заражения женщин, но не причинял им вреда, а когда вступал в контакт с мужчинами, то начинал действовать. Мне тогда только-только исполнилось двадцать три — чудесный возраст, когда перед тобой открыты все дороги в жизни. Вирус дошел до нашего города быстрее, чем новости о нем. Одним прекрасным днем, возвращаясь из техникума, где заканчивал заочное обучение на товароведа, стал очередной жертвой — почувствовал сильное жжение в паху, а потом будто обухом по голове ударило. Очнулся в переполненной больнице, на просьбу матери забрать меня домой врач только безнадежно махнула рукой — мол, забирайте, все равно не жилец. Но она ошиблась. Не знаю, почему, но каким-то образом мне удалось выжить. Почти два месяца я провел на карантине, который лучше бы назвать бесконечным сном. Я почти не вставал с кровати, большую часть времени находился в полубессознательном состоянии, а когда приходил в себя, то чувствовал все те же симптомы — страшную вялость, жжение в паху и сильную головную боль. Я балансировал между жизнью и смертью, почти не воспринимал окружающую действительность, а общалась со мной только врачиха, занимающаяся моим лечением. В какой-то момент она страшно удивилась — это был тот самый момент, когда мое здоровье резко пошло на поправку. Я ухватил тот самый шанс из тысячи, и пополнил теперь уже крошечную общину выживших мужчин среди миллиардов женщин по всему миру.
В тот же период погибли мои родители. Отец работал в пригороде, и попал в больницу, где и скончался почти сразу, а мать угодила в дорожную аварию, когда ехала забирать его тело. Похоронами занимались мои родственники, я почти не принимал участия. Собственно, пришел в себя я уже через две недели после их похорон. И потом еще две недели учился заново ходить, развивать мышцы, пользоваться своим телом и заодно вникал в суть ситуации. У меня было достаточно времени, чтобы привыкнуть к мысли — жизнь уже никогда не будет такой, как прежде. Врачиха, которую звали Лариса Петровна, была со мной до самого конца, и лишь в самый конец, заполняя бланк выписки с карантина, сказала мне, глядя в глаза: «И запомни, Саша, ты теперь — один на миллион. Не позволяй превратить себя в раба». Я кивнул, проводил ее до двери, и с этой минуты началась моя самостоятельная жизнь в мире после эпидемии.
*************
История первая. Соседки.
Эпидемия закончилась, вирус, убивший миллионы мужчин, успокоился, и исчез сам собой. Мало-помалу женщины поняли, что теперь им следует полагаться лишь на себя, и взялись управлять миром вместо мужчин. Выжившие же мужики теперь стали царями положения — каждый из них мог жить припеваючи, заведя себе гарем из десяти, а то и более обеспечивающих его в обмен на секс женщин. Многие женщины стали лесбиянками, то есть, начали любить друг друга, но основную часть все-таки составляли натуралки, которым было так трудно без мужика, что хоть волком вой. За мужиками началась охота, никому не хотелось прозябать всю жизнь в одиночестве, а некоторым — еще и без потомства. Отсутствие мужчин крепко ударило по женской психике, в том числе и в сексуальном плане. Видимо, вирус как-то повлиял и на баб, потому что постепенно каждая женщина — и даже самая закомплексованная скромница — начала превращаться в одержимую жаждой секса нимфоманку...
В свой первый день, выйдя из квартиры, и пройдясь по пустым улицам, я понял, что поторопился с выздоровлением, и вернулся к себе домой. Тогда я еще не до конца представлял нависшую надо мной угрозу, и был больше озабочен вопросом: а что, собственно, теперь делать дальше? Как жить в мире, которым теперь полностью заправляют бабы? Допустим, квартира у меня имеется, деньги кое-какие остались, но когда они закончатся, надо будет где-то их добывать, ибо кушать хочется постоянно. К моменту эпидемии я не был девственником, но у меня был опят всего с одной девушкой, так что я плохо представлял себе перспективу заняться оплодотворением и удовлетворением жаждущих любви женщин в обмен на сытую, беззаботную жизнь. Я всю жизнь был самостоятельным, привыкал к трудностям, всего добивался сам — и мне хотелось оставаться таким же, несмотря на произошедшие изменения. Масштаб трагедии я понял, когда, вернувшись домой, нашел у себя в компе тысячи и сотни тысяч электронных писем от самых разных баб с самыми разными предложениями — от знакомства до совместного проживания. Наверное, если бы не изданный ранее закон, запрещающий использовать мужчин без их согласия, мою квартиру уже осаждала бы обезумевшая толпа. Короче говоря, я оказался на перепутье жизненных дорог, и совершенно не представлял, в какую сторону мне двигаться.
В конце концов, пришел к мысли — буду дома, пока деньги не закончатся, а там уже начну что-то решать, а пока начну хотя бы думать. День быстро подошел к концу, и я особо не удивился, когда вечером раздался звонок в дверь. Почему-то решил, что это уже первая охотница меня вычислила, и решила брать быка за яйца. Но когда посмотрел в «глазок», был поражен: на лестничной площадке стояли мои соседки две Маринки.
— Саша, открывай! — сказала первая Марина. — Мы знаем, что ты там.
— Мы просто хотим поговорить, — добавила вторая, словно точно зная: в другом случае я им дверь не открою.
Я открыл, и пропустил их внутрь. Честно говоря, уже даже забыл об их существовании, сколько всего навалилось. Две Маринки жили на соседней улице, и еще в детстве мы часто играли. Они считали меня своим братом, я их — своими сестрами. Они и друг другу были сестрами, только сводными — отец одной сошелся с матерью другой, когда обоим было по шесть лет. Маринки быстро нашли друг с другом общий язык, и стали неразлучной парочкой, всегда были вместе, и в садике, и в школе. Когда им исполнилось по шестнадцать, они обрели огромную популярность у парней, поскольку стали настоящими красавицами, прямо-таки лучившимися чувственной сексуальностью. Общаться мы стали реже, но до меня частенько доходили слухи: Маринки даже парней делили между собой, для них не существовало «мой» или «твой», а было только «наше общее».
Потом они надолго пропали из поля моего зрения, знал только, что после школы они вроде собирались валить в столицу заниматься то ли танцами, то ли театральной херней. Еще месяц спустя мать обмолвилась, что Маринки оказались замешаны в каком-то крупном скандале, связанном с уводом из семей женатых любовников-бизнесменов, и папочка их вроде как отмазал, но с условием, что они останутся возле родителей, пока не поумнеют. Не думаю, что это возможно, одного только взгляда на них достаточно, чтобы понять: такие не исправятся никогда. Как бы там ни было, а они надолго притихли, выжидая, когда снова выпадет шанс покинуть наш унылый городок. А потом началась эпидемия.
— Слава Богу, ты выжил, — сказала первая Маринка, заключая меня в объятия.
Вторая молча занесла в квартиру два пакета, набитых продуктами. Я был приятно удивлен, а еще смущен — обнимая меня, Маринка откровенно притиснулась ко мне своей крупной грудью, и даже пару раз быстро поцеловала в губы, словно в порыве чувств. Даже дружок в штанах начал невольно реагировать, напоминая, что его уже давненько не использовали по прямому назначению. Пришлось быстро высвободиться из ее рук. — Да, вытянул кое-как. А у вас что?
— Мы теперь тоже наполовину сироты, — грустно усмехнулась вторая Маринка. — Отца потеряли, а мать совсем умом тронулась, в больнице лечится. Сначала тоже думали, что тебе каюк, а потом от Эвелины Геннадьевны (это наша соседка), узнали, что ты живой остался, и решили тебя навестить.
— Ты ведь не против? — спросила первая Маринка.
— Нет, конечно, проходите.
Пока они раздевались, а потом доставали из пакетов кучу разной снеди, я внимательно рассматривал их, словно заново с ними познакомившись.
Первая Маринка была старше сводной сестры на полгода, и характер у нее был более серьезный. Именно поэтому она чаще всего брала на себя ответственность за принятые в этой парочке серьезные решения. С детства будучи брюнеткой, сейчас перекрасила свои волосы в светло-русые, укоротив их до плеч и оставив в свободном полете без причесок.
Вторая Маринка — хулиганка и заводила. Именно она часто является источником всех проблем, свалившихся на сестер. Говорит все, что вздумается, не боится никого, и частенько лезет в драку. В отличие от сестры, осталась брюнеткой, заплетя волосы в длинную черную косу.
Обе Маринки, как на подбор — высокие, фигуристые, с формами, приятно ласкающими мужской взор. Ягодицы упругие и подтянутые благодаря занятиям бальными танцами, груди сочные и красивые, ноги длинные, с маленькими ровными ступнями. Даже лица — чувственные, с пухлыми губками и красивыми глазами, только у старшей Маринки они голубые, а у младшей серо-зеленые. Короче, два идеала женской красоты в одном комплекте. Чтобы впредь их не путать, буду старшую уважительно называть просто Марина, а младшую ласкательно звать Маринкой.
— Ну, помянем, — сказала Марина, разливая по рюмкам чистую, как слеза, жидкость. — И твоих, и наших, и всех