Похищение невесты. Часть 3. Час Тигра - читать порно рассказ онлайн бесплатно

Виталик гнал машину по ночному шоссе. Редкие фонари мелькали по обочинам. Ночь перевалила экватор и неумолимо ползла к рассвету. Ни одной машины не встретилось им на предутренней трассе. Ровно и тепло гудел мотор. Виталик молча и сосредоточенно глядел на дорогу. Лёля оцепенело сидела рядом, ошарашенная этой ночью. Собираясь наспех, она успела натянуть короткую джинсовую юбку да открытый топ на тонких бретельках. Даже лифчик искать было недосуг. И теперь роскошные, тяжелые груди выпирали под тонким красным трикотажем, колыхаясь в такт движению. Вьющиеся волосы она по-быстрому заплела в коротенькую косичку, и вид имела самый затрапезный. И лишь надетые впопыхах изящные белые туфельки невесты напоминали о только что свершившемся грандиозном в жизни каждой девушки событии.
Молчание висело в машине тяжелым свинцовым облаком. Лёля все пыталась переварить случившееся с ней, но ничего не получалось, не сходилось, не состыковывалось в прежнюю картину мира. Паззл, который она пыталась собрать в голове из сегодняшних впечатлений, разваливался на кусочки. Потом она перестала думать и тупо смотрела на свои ноги. Ноги как ноги. Лишь из-под короткой юбки виднелись вспухающие красные полосы, при малейшем прикосновении отзывающиеся горячей пульсацией. Собственно, сидеть было тоже непросто, но заднице досталось чуть меньше, особенно, правой половине. Поэтому она старалась больше опираться на нее. Горел живот под короткой майкой, горели бока и промежность. Но это все было терпимо по сравнению с неотвязно мучающей ее мыслью: «Что дальше?»
— Что дальше, Виталик? — Лёля осознала, что произнесла это вслух и напряглась.
Тот молчал, все так же глядя на дорогу. Притормозил. Остановился.
— Что дальше? Дальше мы уедем отсюда. Через день наш рейс в Хургаду. Перекантуемся в гостинице. Позвоню с утра родителям, скажу, что решили перед вылетом погулять в городе. Пока на отдых, а там решим. Но обратная дорога нам заказана. Или ты не согласна? — он впервые оторвал взгляд от лобового стекла и тяжело повернулся к Лёле.
Она молча, не глядя на него, кивнула.
Помолчали.
— Виталик, но как ты представляешь себе нашу дальнейшую совместную жизнь после всего, что случилось? — произнесла она после недолгой паузы, по-прежнему разглядывая свои коленки.
— А нашу дальнейшую совместную жизнь, Лёля, я представляю так. — Она удивилась спокойной уверенности его тона. Казалось, он ни секунды не раздумывал над ответом, словно с рождения имел четкий план насчет их будущего.
— Мы уедем туда, где нас никто не знает. И будем жить, как ни в чем не бывало. Работу я найду, жилье сниму, жить будем нормально — я в этом уверен. Я буду тебя обеспечивать, заботиться, любить и ласкать. С одним условием. — Он помолчал. — С этой минуты ты всегда и во всем до самых несущественных мелочей подчиняешься мне одному. — Он в упор глянул на нее. — Я не думаю, что у тебя есть особый выбор. Но если ты не согласна, то можешь прямо сейчас вылезать из машины и топать назад по трассе в свои Большие Колотушки. А мне, если что, в другую сторону.
Он был настолько спокоен, что Лёля поёжилась от непоколебимой уверенности его тона. Но тут же решила на всякий случай ни о чем не думать. Она вообще разучилась думать за эту ночь. Это бессмысленное и мучительное занятие она бы с удовольствием предоставила кому-то другому. Ей вдруг стало хорошо и спокойно от того, что кто-то готов принимать за нее решения. Неважно, какие. Важно, что не надо это делать самой. Она будто стала дорогой жемчужинкой в подарочной коробочке на бархатной подушечке. Абсолютно несамостоятельной и бессмысленной вещью. Мягкий, уютный салон машины был похож на коробочку. А она — на маленькую, красивую безделушку. Только саднили коленки.
Виталик повернул тумблер радиолы, задумчивый ночной блюз разбавил гнетущую тишину салона. Его пугала и заводила мысль о том, что все теперь в их жизни зависит только от него одного, его жесткой воли, последовательных действий, способности взять все в свои руки. Повернулся к ней: — Детка! — устало произнес. — Я, правда, очень люблю и безумно хочу тебя. И серьезно намерен сделать тебя счастливой. Я всё решу и всё сделаю ради нас, только слушайся меня всегда. И все будет хорошо. Можешь ни о чем больше не заботиться кроме собственного послушания. И, надеюсь, ты понимаешь, что это абсолютно вынужденная мера. Ты просто не оставила нам с тобой другого выхода...
Лёля улыбнулась: вот и решение проблемы! Не думать! И все будет хорошо. Она же росла хорошей и послушной девочкой, любила маму и папу. Как же она забыла, что мужчина — главный в семье и его надо слушаться!
— Да, Виталик! — с облегчением кивнула она, — я тебя поняла. Прости меня за всё! — она сделала большие глаза. В ответ тот расхохотался:
— Простить? Тебя? Детка, ты ни в чем не виновата! Ты просто была собой, и это было прелестно! Я понял: ты нужна мне именно такой! Оставайся же такой всегда!
Леля подняла на него изумленный взгляд.
Виталик протянул руку и осторожно провел пальцами по ее усталому лицу, скользнул по шее на грудь, восхищенно пощупал торчащие соски под тонкой маечкой.
— Подними ее, — ласково попросил он.
Лёля внимательно поглядела на него и медленно, послушно задрала эластичную трикотажную ткань, обнажая высокие полушария.
Виталик припал губами к пышной, чуть вспухшей после экзекуции груди, которой, правда, досталось меньше, чем остальному телу, вдохнул пьянящий запах, задохнулся. Лёля зажмурилась и поплыла... Ещё, ещё и ещё... Ничего больше не нужно кроме сносящей крышу ласки. Щекотно заныла промежность, бёдра сами подались вперед, из высокой груди вырвался вздох...
— Ты меня дико заводишь! Но нужно ехать. — Сказал Виталик, с трудом отрываясь от возбужденно торчащих сосочков. — Сделай для меня доброе дело: я не хочу задремать за рулем, оставь мне возможность видеть рядом твои обнаженные прелести! Мне это поможет чувствовать себя живым!
Он протянул руку к короткой юбке и потянул ее вверх. Лёля послушно приподнялась над сиденьем, юбка скользнула на живот, обнажив вспухшие красными полосами ноги, пышные бедра, узкую полоску белых трусиков. Виталик нетерпеливым движением заставил ее стянуть трусы, обнажая влажные нижние губки, и вышвырнул их в открытое окно:
— Вот так и сиди, хорошо? — усмехнулся Виталик, любуясь женой. — Теперь я точно не засну, пока не доеду. — В штанах слегка заныла возбужденная плоть. Он вжал педаль газа, машина полетела по ночной трассе. Смутно вспомнился восточный гороскоп. Час Тигра незаметно подкрался на мягких лапах, замерев в напряженном ожидании рассвета. Тонкая светлая полоска призрачно белела слева за тянущимися вдоль дороги полями. Где-то километров через десять должна быть дешевая придорожная гостиница. Эта ночь казалась им бесконечной. Оба они были измотаны до предела эмоционально и физически, но словно второе дыхание настигло их вкупе с эйфорией бессонницы. Казалось, еще сутки, а за ними и еще могут они не спать и не есть в тревожном ожидании новых открытий в познании себя и друг друга. Последняя ночь распахнула новые горизонты и бездны в их жизни. И теперь они никогда уже не будут прежними.
Лёля сидела полуобнаженная. Перетянутая лишь ремнем безопасности, грудь тревожно колыхалась при движении. Ощущение врезающегося в голое тело ремня возбуждало. В животе стало щекотно. Боковой ветерок обвевал распахнутую промежность. Внизу стало мокро. Лёля глубоко вздохнула и заёрзала на кожаном сиденье.
Виталик взглянул на неё.
— Детка, поласкай себя немного! — попросил он вдруг, мягчея и улыбаясь. Он взял ее нежную наманикюренную ручку и положил на промежность, чуть прижал сверху своей рукой:
— Давай же!
Между гладкими губками было так мокро, что пальцы сами заскользили взад-вперед, ввинчиваясь в узкий бутон, словно споря с ним, кто кого обманет в этой неверной игре, заплясали в чувственном танце нежной плоти.
Лёля закрыла глаза и закачалась, слегка двигая бедрами навстречу пальчикам. Она дико устала за эти безумные почти что сутки, была невероятно возбуждена всем происшедшим и мечтала только поскорее расслабиться и упасть в забытье. Странные чувства переполняли ее: с одной стороны робость и страх перед таким новым для нее мужем. С другой — щемящая детская обида на то, что всё неправильно. Всё должно быть не так в первую брачную ночь. И это острое ощущение жалости к себе, унижения, неполноценности, заводило ее еще сильнее, заставляя отчаянно, до слёз, дразнить непослушную плоть.
Виталик ласково косился в ее сторону.
— Детка, — нежно попросил он, — расскажи мне свои фантазии! У тебя есть фантазии?
Лицо его вдруг стало жестким, пальцы крепко вцепились в руль, он пристально вглядывался в дорогу, словно не в силах смотреть на Лёлю.
— Даа, — простонала Лёля, насаживаясь на пальчики. — Хочу большой член... Туда... сильно... — Она снова застонала, впиваясь пальцами в текущую, ноющую щёлку.
Виталик закусил губу. Вести машину было всё труднее. Хотелось до безумия сжать в объятиях распаленную молодуху и, не сходя с места, устроить ей жаркую баню...
— Да уж, повезло мне с женушкой, — хрипло пошутил он, — всегда под боком море страсти. Бери — и пользуйся! Погоди, детка, скоро приедем...
... Дальний свет фар выхватил далеко впереди из зияющей темноты серую будку с надписью «ДПС» и две фигуры в светоотражающей форме. Виталик резко тормознул, съехал на обочину и выключил фары и двигатель. Только сейчас он осознал то, что выбили из его головы кураж и эйфория текущей ночи: сколько промилей алкоголя, выпитого на собственной свадьбе, плещется в его крови... Лишение прав никак не входило в его текущие планы, ну, никак... Он нервно нашарил в бардачке пачку жвачки и высыпал в рот пригоршню отдающих холодной мятой подушечек. Мята мятой, а подушечки от теста на алкоголь, если что, не спасут...
— Да, влипли! — Произнес он вслух. — Впереди пост, а я пьяный...
Лёля взглянула на него, оправляя на себе одежду. Эротический кураж покинул ее. Она посерьезнела. И тут в глазах мужа промелькнули ехидные черти. Он странно улыбнулся:
— Детка, разве ты уже закончила? Продолжай, пожалуйста!