опасается осложнений. Скоро будет нечем платить за жильё, Тоня вытащила из кармана четыре монеты: два пятачка, одна по рублю и двушка.
Приближающийся поезд подал свисток. Девушка вскинула глаза. Улыбка надежды тронула губы. Голубые глаза, кажется, стали бесцветными. Или это только кажется.
Состав остановился на станции, громко свистя пневматикой. Тоня не отрывает глаза от земли, ей стыдно. Смотрела бы в глаза людям — подавали бы больше. Но всё равно никто не выходит...
— Эй, девушка... Девушка! — Тоня услышала голос откуда-то сверху. Подняла глаза. На подножке вагонной двери стояла упитанная проводница в форменной шапке и бушлате.
— Ты кто такая? Чего тут стоишь? — спросила девушку женщина.
— Ищу деньги на жизнь, — чуть слышно ответила Тоня, не поднимая глаз.
— А ну лезь сюда, не бойся — проводница поманила девушку рукой.
Тоня отрицательно помотала головой, сделав шаг назад.
— Да не бойся ты, сегодня состав тут сорок минут стоять будет, и не выйдет никто в такую погоду, а мы с тобой посидим в купе, чаю выпьешь — проводница протянула руку.
Поколебавшись, девушка ухватилась за протянутую руку и впорхнула в вагон...
— Проходи — пропустила проводница Антонину в служебное купе, — присаживайся.
Девушка присела на краешек нижней полки.
— Машунь, принеси нам чайку и ещё что-нибудь посмотри там! — крикнула проводница в открытую дверь купе.
— Ну, рассказывай давай — усевшись напротив, обратилась она к Тоне, — что произошло?
Тоня рассказала, всё как было и есть. Рассказывала, попивая чай, смотря в окно купе, первые снежинки кружились за окном, падая на ещё серую землю. Женщина внимательно слушала, разглядывая девушку.
— Ты вот что — произнесла женщина, когда Антонина закончила свой рассказ, — приходи завтра в восемь утра на станцию, будет 110-ый, подойдёшь к первому вагону, скажешь, что от Алевтины Сергеевны, это я. Проводница пустит тебе. Состав пойдёт до Манино, а там в отстойник, там есть общежитие для локомотивных бригад, я там тебя найду.
— А что, в школу проводниц возьмёте, да!? — оживилась девушка, во все глаза посмотрев на Алевтину Сергеевну.
— Может и возьму — после продолжительной паузы ответила та, — поспособствую...
— Мама! Меня берут в школу проводниц!! — крикнула с порога Тоня, кинувшись на шею матери.
— Дай то Бог, доченька... — ответила женщина, обнимая дочь.
— Уедешь от нас, да? — в дверях комнаты возник брат, — навещать-то будешь?
— Серёжик, да никуда я не уеду! — взлохматив брату волосы, ответила девушка, — там же рейсы, ну уеду на недельку, потом домой вернусь...
* * *
Поезд, скрипнув тормозами, остановился. Девушка, ловко спрыгнула на землю, куда ни глянь — железнодорожные пути, справа виднеется тёмная громадина, железнодорожное депо, рядом — пятиэтажный дом, по сравнению с депо, просто домик. Общежитие локомотивных бригад, догадалась Тоня. Девушка двинулась вдоль состава в сторону построек. Между вагонов увидела калитку в заборе, юркнула под состав, так быстрее.
Чьи-то сильные руки ухватили её за талию и потащили назад, ойкнув, Тоня забилась всем телом.
— Ты куда лезешь-то, дура?! — услышала она строгий, но не злой голос, — а вот состав назад покатится, и на куски тебя, дурёха?!
Вырвалась, посмотрела. Молодой парень с интересом смотрел на нее, был одет в железнодорожную форму, с петлицами и в забавной фуражке.
— Я к Алевтине Сергеевне — проговорила Тоня, парень был явно ничего.
— А, к старшей проводнице, да? Ну так она в общаге должна быть, я провожу, а то опять под поезд полезешь — ответил он.
Они шли и разговаривали. Тоня узнала, что его зовут Максим, он работает машинистом, дома бывает редко, завтра состав уходит в обратную сторону до Алексеевки и что помощник его, Миха, ещё долго будет проверять подвижной состав, а сам он сейчас пойдёт в диспетчерскую за путевым листком... Тоня мало чего понимала из его рассказов, но парень ей явно нравился.
— А ты сама то что за птица, Антошка? — спросил он, добродушно улыбаясь.
Девушка фыркнула на столь вольную трактовку её имени, рассказала, что живёт с мамой и братом, работает на станции. Вот именно что работает. Вот и всё.
— А к Алевтинке то зачем пожаловала? — спросил он, — по делам или родственница?
— Ну, подруга... Родственница — уклончиво ответила Тоня.
Подошли к общежитию.
— А вон и Алевтина — сказал Максим, показав на крыльцо здания, — ну, я пойду, может ещё встретимся.
Махнув на прощание рукой, двинулся в сторону депо. Девушка, провожая его взглядом, поймала себя на мысли о том, что понравился ей этот парень, очень даже и понравился.
Подошла Алевтина.
— Здравствуй, Тонька, приехала таки — проговорила она, — пойдём поговорим...
— Пока мест нет — сказала Алевтина, выпив рюмку водки.
— Ну... — протянула Тоня, ловя осколки недавней мечты.
— Ну что «ну»? Ну пока нет, потом будут... Через две недели новый набор — успокоила её женщина.
Антонина пыталась удержать выступающие слёзы. Повисла гнетущая пауза. Девушка шмыгнула носом.
— На составах хочешь покататься? — непонятно к чему, вдруг спросила Алевтина.
— Зачем? — не поняла Тоня, не зная, как понять этот вопрос. То ли хочет ли она покататься именно на составах, либо хочет ли она вообще покататься и зачем?
— Слушай — после долгого раздумья ответила Алевтина Сергеевна, — девочка ты взрослая, я буду говорить прямо — хочешь заработать денег?
— Хочу — осторожно ответила девушка.
— Ты не думай, я абы кому не предложила бы — пытаясь предать предложению побольше весомости, добавила женщина.
Тонино сердце замерло в ужасе, неужели это то, о чём она подумала, но как? Как она дошла до такого? — Понимаешь — продолжила Алевтина, — в наших поездах ездят вполне приличные пассажиры, воспитанные, но одинокие...
— Это называется проституция — ледяным голосом заключила девушка.
— Ну, да... — с облегчением согласилась женщина, радуясь, что ей больше не придётся ничего объяснять.
— Нет — ответила девушка, поднявшись.
— Да подожди! — воскликнула женщина, — ты подумай, ну что ты будешь делать? Ну нет работы здесь, у тебя больная мать, младший брат, это не ты такая, а обстоятельства такие и жизнь!!, — выкрикнула она, хлопнув пустой стопкой по столу.
— Ты знаешь... Я сама также начинала, да! — пьяным шёпотом продолжила она, — а у меня никого не было на «железке», зацепилась, познакомилась с кем надо, и вот — проводник. Старший проводник, — подчеркнула она, подняв палец.
— А по поводу школы проводников — я буду тебя пробивать — закончила она.
Женщина откинулась на спинку стула. К комнате повисла звенящая тишина.
— Я пойду свежим воздухом подышу, а ты подумай. Вернусь — скажешь, если будешь согласна — скажу что делать дальше — чуть пошатываясь, Алевтина побрела к двери.
Антонина положила локти на стол, дрожащими руками налила себе рюмку водки, залпом выпила, потом ещё одну... и ещё...
Тоня вышла из общежития, повязывая на голову свой шерстяной платок. Её шатало. Ближайшая станция где-то за полем, Алевтина сказала, что через два часа будет 62-ой, проводницы свои — подберут. Время ещё есть.поморгав глазами, сдерживая слёзы.
— Так, так, спокойно, пошли... Я тебе помогу — успокоила её женщина, беря за руку...
— Ну, вот, просто войдёшь, поздороваешься, а дальше всё пойдёт само собой... Я то знаю... , — вновь подчеркнула женщина, кивнув головой — они стояли возле двери пятого купе...
Дверь отъехала в сторону. На пороге показалась миловидная худенькая девушка со светлыми волосами, в чёрном вязаном свитере и в чёрной длинной юбке, за ней — полная женщина, кивающая головой. Женщина исчезла, девушка переступила порог купе и закрыла за собой дверь...
— Здравствуйте! — звенящим от волнения голосом произнесла она.
Казалось, в купе никого не было.
— Здравствуй, деточка — донеслось из полутьмы откуда-то слева, из угла, между окном и стеной.
Тоня увидела пожилого, даже старого человека, с тросточкой и аккуратной, седой бородкой. Человек снял с головы шляпу и положил её перед собою на стол.
— Как тебя звать, дорогая? — осведомился человек, кладя руки на рукоятку трости.
— Тоня, Антонина — проговорила девушка.
— А лет тебе сколько? — мягко поинтересовался гражданин.
— Двадцать, скоро двадцать один будет — чуть смелее ответила Тоня.
— Ты знаешь, моей внучке девятнадцать и звать её Дарья, и очень на тебе похожа, присядь — он похлопал по полке рядом с собой.
Девушка была готова ко всему, но только не к такому. Боже, это немыслимо, такое ей даже не приходило в голову.
На негнущихся ногах девушка сделала пару шагов и присела рядом со стариком.
— Давай представим, что тебя зовут Даша и ты моя внучка, ладно? — мягко проговорил старичок.
— Ладно — чуть слышно ответила Антонина, сдерживая рвотный рефлекс, вытянувшись в струнку.
Вот и славненько, присядь пожалуйста вон туда — он указал тростью на противоположный диван.
Девушка подчинилась, сев на середину дивана. Старик встал со своего места, и опираясь на трость, сделал шаг и кряхтя сел рядом. Девушка успела заметить, какие у него морщинистые руки и трясущиеся колени.
— Давай вообразим, что я пришёл в комнату своей внучки — проговорил дедок, положив свою дряхлую руку девушке на колено.
— Встань передо мною — шепнул он на ухо Тоне.
Девушка встала, опустив голову, нервно трогая пальцами полы юбки. Старик облизнул пересохшие губы, вперив взгляд в чёрную кофту девушки.
— Покажи, что там у тебя есть... Под юбкой — прошептал извращенец, дрожащей рукой ставя тросточку в угол купе.
Антонина потянула юбку вниз, показались белые трусы под тёмными плотными колготками.
— Дальше, дальше... — зашептал старик, не отрывая взгляд от нижнего белья девушки.
Тоня отпустила юбку, юбка упала к ногам. Взялась за колготки, спустила и их. Старик вперил полубезумный взгляд в белые трусики девушки.
— Я сам, сам... — горячо зашептал он, протягивая дрожащие руки к резинке.
Зацепил узловатыми пальцами белую ткань, потянул вниз. Его взору открылся раскидистый кустик светлых, чуть завивающихся лобковых волос. Тоня сжала кулаки и зажмурила глаза.
— Прекрасно — прошептал старик,

Как меня, замужнюю, чужак в попу имел

Укрощение тёщи

Елена