– то себе, она, грубо оттянув веки, осмотрела её глаза, затем, взяв из – под белой ткани инструмент, представлявший собой две проволоки, соединённых винтами, надела его на рот девушки. Подойдя сзади, на этот раз за голову её взяла сестра, врач же, покрутив два барашка, заставила чудесные розовые губы разъехаться чуть не на пол лица, превратив их в ужасную гримасу. Ещё ужаснее этого зрелища было то, что от сильной боли несчастная вздрагивала так, что и куда более тяжёлой рыжеволосой сотруднице стоило больших трудов удержать её. Долго поковырявшись во рту девушки разными железками, подсвечивая это электрическим фонариком, женщина записала что – то себе. После этого, сняв страшноватое приспособление, она ощупала грудь, затем – плоский живот азиаточки, и, спустив с неё стринги, кивнула двум другим сотрудницам. Те быстро подхватили девчонку, развдвинув ей ноги. Проведя таким образом и гинекологический осмотр, она велела отпустить юную жертву. Последняя, трясущейся рукой хотела поднять последнюю деталь своего туалета, но была остановлена шлепком по тыльной стороне ладони и за ухо оттащена на прежнее место.

Теперь настал час Женьки. Велев подойти, женщина, для начала покопавшись в его волосах, и, осмотрев глаза, грубо оттянула сначала один, потом другой угол его рта. Ограничившись в его случае этими манипуляциями, она несколько раз проведя руками вверх – вниз по его стройному телу, после чего грубо сдёрнула с него трусы.
– Ого, у тебя аппарат! – Улыбнувшись, кивнула она на его член торчавший так сильно, как, казалось, никогда прежде.
Сказа это, она сначала до сильной боли оголила головку члена, затем поддела ногтем уздечку и, хищнически улыбнувшись, потянула её вверх.
– Мммм!
– Тихо! Я же тебя посмотреть должна!
Взявшись за член, медик некоторое время грубо водила им из стороны в сторону. После этого, заставив раздвинуть ноги, так же долго мяла яички.
– Так, теперь, плавочки снимаешь совсем, поворачиваешься спинкой и нагибаешься так, чтобы корпус лежала на конторке.
– Да, госпожа.
Стоило юноше выполнить эту команду, как что – то твёрдое и холодное проникло в его задний проход.
– А ну, расслабиться! – Он больше услышал, чем почувствовал шлепок по ягодице.
Вслед за этим его задний проход в сопровождении адской (но от чего – то такой приятной) боли расширился, казалось, в несколько раз.
– Ну что, первая категория? – Услышал он голос Анастасии.
– Не знаю, как по твоим параметрам, но у меня – да, и оба.
– Клейма? – произнесла, очевидно, сестра – хозяйка.
– Да. Так, – грубо вытащив похожую на щипцы штуку из ануса юноши, обратилась к нему Анастасия, – Ложимся на конторку.
Стоило ему выполнить этот приказ, как девушка в блузе навалилась на его ноги, врач, заставив вытянуть руки, взялась за них, а третья женщина прикоснулась к его лбу какой – то штукой. На этот раз боль была ни с чем не сравнимой. Юноша будто со стороны услышал собственный крик, очень похожий на вопли той девочки, с которой прежде совершали сходные манипуляции. После лба раскалённые клейма поменьше оказались и на его щеках.
– Встать, – скомандовала Анастасия полуживому пареньку, – и на эту сторону.
Полуживой Женька откуда – то со стороны услышал прикосновение собственных стоп к холодному полу.
– Теперь девчонку? – Прозвучал голос рыжеволосой женщины.
– Нет, давайте она пока здесь побудет. Ведь за долги она находится в пользовании министерства образования, там извещены, машина скоро будет. А вы пока молодого человека в хранилище, хорошо?
– Ладно, идём.

Грубо взяв пленника за локоть, сестра=хозяйка потащила его по полутёмным коридорам. Этот недолгий путь закончился в комнате, похожей на приёмный бокс, но более длинной, с рядами кандалов по таким же кафельным стенам. Кроме него здесь оказалась прикованной за обе тоненьких ручки, будто в мольбе поднятых вверх та девчушка, что он видел, едва придя в агентство. Последняя оказалась худенькой рыжеволосой девочкой – подростком с двумя маленькими, с кулачок, грудками и милдо смотревшимися точечками веснушек, спускавшими до пояса, и ниже – до гладенького безволосого лобочка со следами от нижней части купальника. Рядом с ней были зафиксированы ещё две: чудесный золотоволосый ангелочек лет восьми с удивительно большими голубыми глазами и смугленькая девчушка постарше с уже начавшими формироваться бугорками в области груди. Каждая из них была прикована за одну руку, да и волосы у них оставались на своих местах – следствие смягчённых условий для тех, кому ещё не было двенадцати. Пристегнув Евгения к противоположной стене, женщина села за бывший здесь же стул и, набрав номер, произнесла:
– Юленька, спустись, пожалуйста, в хранилище, третий отсек, побеседуй с вновьприбывшими, а то мне в бокс надо.
Сестра – хозяйка ушла, а спустя минут десять в отсеке появилась старая знакомая Женьки. Разговор она начала, сняв с пояса короткую вещицу, в следующее мгновение превратившуюся в телескопическую дубинку. Ещё секунда и последняя со свистом влетела в живот юноше, затем ударила по его подняты кверху предплечьям.
– Ты извини, – тоном, конечно, не искренним, но без издёвки произнесла девушка. – Не могу же я девочек бить, да ещё без причины.
– Да, госпожа.
– Молодец. Так вот, – произнесла она уже громче, – вы видели, что будет в случае несоблюдения правил. Правила эти простые. С этого дня вы находитесь на балансе государственных имуществ. Одних из вас, – она посмотрела на рыжую девочку, – перевели на баланс в счёт долгов родителей. Эти будут проданы на аукционах. В случае, если за три дня реализовать их не получится – расчленены на органы для их продажи. Судьба тех, что были взяты на баланс в связи с ненадлежащим исполнением родителями обязанностей, – она кивнула на золотоволосую девчушку, – или конфискованы у другого хозяина, – палка легонько стукнула между двух маленьких грудок смуглой девочки, – будет решена после суда. Добровольцы же, – она посмотрела на Евгения, – будут реализованы на аукционе без ограничения сроков. Доходы пойдут в счёт их семей. Правда, в случае пребывания на балансе агентства больше двух недель из выручки будут вычтены средства, потраченные на уход за ними. Переговариваться между собой и обращаться к персоналу запрещено. Прикрываться тоже, – ручонка младшей девочки была грубо убрана с её промежности. Первым обращаться к сотрудницам недопустимо. Если они о чём – либо вас спросят – отвечать: "да, госпожа", "нет, госпожа", это ясно?
– Да госпожа, – гулко отдалось в каменных стенах.
– Хорошо.

Две недели ему ждать не пришлось. В один прекрасный день в их комнате появилась небольшого роста, почти карлица, молодая брюнетка в чёрных шортах и топе.
– Этот? – Кивнула она на молодого человека.
– Да. – Ответила сопровождавшая её девушка, похожая на Юлию.
– Хорошо. – Подойдя к нему, она долго гладила и щупала его кожу, вызвав, конечно, тем самым, сильную эрекцию. – Да, хорошая шкурка, а у мелких?
– Они не продаются, до суда здесь. Как дело решится – сообщим.
– Ладно. Упакуйте его и в мою машину. Кожи на обивку должно хватить, а перед обработкой, может, и я ним поиграюсь...
И самым ужасным было то, что эти слова о его ужасной участи почти не тронули юного раба. Более того, он был почти рад тому, что подобному унизительному распятию на холодной стене приходит конецююю

Моя учеба — моя радость! Часть 1

Мальчишечьи игры

Банный день в летнем лагере. Часть 4