мне, дорогая, - сказала она, - Диане стоит заниматься и этими зонами тоже. Женщины могут обгореть и там тоже. Я была на нудистских пляжах и видела последствия. Не очень симпатичный вид. Лучше принять меры предосторожности, чем страдать потом.
— Да, мэм, - сказала я, шире раздвигая ноги, облегчая Диане доступ.
Диана очень тщательно защищала мою кожу от солнечных лучше, разглаживая лосьон по всей поверхности моей щели, заботливо уделяя внимание и не пропуская ни одного пятнышка, методично работая по очереди с каждой моей половой губой, заводя меня все больше и больше, пока я больше не смогла сдерживаться. К тому моменту, когда она завершила, я стонала достаточно громко, чтобы все женщины вокруг слышали меня, а сокращения моего влагалища были мощными и опьяняющими. Я попыталась послать Диане обвиняющий взгляд, но эта попытка провалилась. Диана встретила мой взгляд, но на ее лице не было ни малейшего следа раскаяния.
Джессика Брандт начала говорить мне что она ожидает дальше, но я была настолько возбуждена, что почувствовала, что практически не могу сконцентрироваться на ее словах.
— Сегодняшний фото сет, предполагает запечатлеть средневековый аукцион по продаже рабов, - сказала она, обращаясь ко мне, - Андриана будет вести аукцион. Андре будет ей помогать. Ты будешь рабыней, выставленной на продажу.
— Да, мэм, - сказала я, пытаясь сдержать придыхание в голосе и сконцентрироваться на ее словах.
— Теперь… Твой агент сказала мне, что у тебя очень высокий болевой порог, - произнесла мисс Брандт, внимательно рассматривая меня, - Это правда или твои навыки преувеличены?
— Да, мэм, - хрипло сказала я, - Мой болевой порог очень высок.
Она с сомнением посмотрела на меня и спросила:
— Тебе когда-нибудь пороли хлыстом, Шерил!?
Это был вопрос, чреватый последствиями. Мне казалось, что он слишком личный чтобы обсуждать его с людьми, которых я едва знаю. Однако, миссис Ладд подобрала эту работу для меня и ожидала, что я буду сговорчива с клиенткой. Предполагается, что я буду отвечать на все ее вопросы, не важно насколько личными или интимными они будут.
— Да, мэм, - робко сказала я.
Эйприл порола хлыстом меня несколько раз с тех пор, как стала моей Госпожей. Это было значительно больнее простой порки, но, когда я была сексуально возбуждена, это смягчало боль, делая ее восхитительной. А я всегда была возбуждена перед наказанием. В большинстве случаев, мне достаточно было лишь услышать голос Эйприл, приказывающей мне готовиться, и я начинала возбуждаться.
— Хорошо, мы испытаем твой болевой порог сегодня, - заверила меня Джессика, - Для этой фото сессии мне нужно, чтобы голая модель, выставленная на аукцион имела множественные отметки, оставленные хлыстом на ее коже. Мы быстро выясним, сможешь ли ты терпеть хлыст.
Я почувствовала укол гордости от того, что уже испытывала массу болезненных ощущений в те моменты, когда меня наказывала Эйприл и, вероятно, мой прошлый опыт вполне подготовил меня к тому, что приготовила для меня сегодня Джессика Брандт. Нормально ли это для нижней, испытывать гордость от осознания, какую боль она может вынести без жалоб? Не знаю, на самом деле. Я никогда еще не встречала других нижних. Возможно, мне стоит попробовать найти других девушек, любящих унижения и боль, чтобы подружиться с ними и сравнить наши ощущения. Насколько сложно найти подобных мне? Есть ли в инете какой-нибудь чат, где они зависают?
Диана и Джессика принесли много коробок и открыв одну из них, Джессика выбрала два хлыста устрашающего вида.
— Андре, возьми вот этот, - сказала Джессика, - Андриана, а ты можешь взять второй.
В общем-то, эти хлысты были практически одинаковые. У обоих было по девять или десять отходящих от фаллической рукоятки, кожаных жил. Свисающие от рукоятки жилы, были, примерно полметра длинной, однако, девушки потратили много времени осматривая хлысты и выбирая какой из них достанется каждой.
— Я возьму вот этот, - гордо заявила Андриана, поднимая они из двух зловещих хлыстов, как будто бы только одержала великую победу.
— Хорошо, - сказала Джессика с легкой усмешкой на лице, а затем, когда Андриана не видела, закатила глаза. Вероятно, она думала об идентичности хлыстов, также, как и я – между ними не было разницы. Почему Андриане хотелось взять именно этот?
— Шерил, следуй за мной, - сказала Джессика, - Я хочу, чтобы твой зад покрылся отметками и был красным еще до съемок.
Я вопросительно посмотрела на Джессику, но послушно последовала за ней. Если Эйприл хотела раскрасить мой зад, я слушалась ее без малейших сомнений. Тут не было никакой разницы. Тем более, Эйприл хотела, чтобы я стала ВDSМ моделью, так что, можно сказать, что это Эйприл хотела, чтобы моя попа стала красной прежде чем начнется фотосессия.
— Предыстория этой фотосессии, в том, что ты была рабыней уже долгие месяцы, - поясняла Джессика, - Так что твои Хозяева или Хозяйки пороли тебя много-много раз, до этого аукциона. Поэтому на твоей коже должны быть следы побоев, иначе, будет очень странно.
— Ага, поняла, - ответила я Джессике, - Рабы в те суровые времена авторитарных деспотов и феодального гнета, подвергались жестоким наказаниям, так что я должна быть похожа на такую рабыню.
Джессика остановилась на полу шаге и несколько секунд внимательно осматривала меня, прежде чем сказать:
— Ого, посмотри-ка! У тебя еще и голова соображает! Ты обладаешь не только миленькой мордашкой и отличным телом, но еще и соображаешь!
— Спасибо вам, мэм, - ответила я, удивленная комплиментом. Казалось странным, что одетая женщина отвешивает комплименты голой рабыне. К тому же я не думала, что сказала что-то умное. Но я точно была уверена в том, что, если кто-то говорит тебе комплименты, не стоит спорить с ним.
— Я определенно буду использовать тебя во многих своих проектах, - объявила с энтузиазмом Джессика, - Положи сюда руки и наклонись вперед. Выпяти свою попу как только сможешь.
К этому моменты мы стояли рядом с большим, деревянным помостом. Он был полтора метра высотой и достаточный чтобы вместить дюжину людей одновременно. Я взялась за край помоста руками и наклонившись, выпятила ягодицы, чувствуя себя крайне уязвимой.
— Андре, - позвала Джессика одну из моделей, - Я хочу, чтобы ты отхлестала ее попу и частично заднюю часть ее бедер.
— Сколько ударов? – спросила, подходя ко мне, Андре, Обернувшись через плечо я увидела как она злорадно смотрит на мои голые ягодицы.
— Не уверена точно, - ответила Джессика, раздумывающим тоном, - Я бы хотела, чтобы ее зад был определенно красного оттенка. Просто продолжай, пока я не скажу тебе остановиться. Я решу это как только увижу нужный мне оттенок на ее коже.
Я сжала зубы и закрыла глаза. Я знала, что это будет очень больно, но именно из этих вещей и состояла моя жизнь. Я могла бояться хлыста и жалящую боль, который он принесет, но этот страх был приятным. Одна мысль о том, как я унизительно стою голая напротив четырех одетых женщин, приговоренная к жестокой экзекуции раздувала мое либидо, посылая пламенные импульсы в лоно.
Раздался громкий свист. СRАСK. И первый, жалящий удар поразил мою левую ягодицу. Затем другой СRАСK жестокого кожаного хлыста обрушился на мою правую половинку попы.
— Как ты там держишься, Шерил? – спросила Джессика откуда-то сзади меня. В основном в ее голосе преобладало любопытство, лишь с маленькой долей беспокойства.
— Я могу вынести это, - уверила я фотографа, - Скажите Андре чтобы она продолжала.
Я стиснула зубы, дергаясь под каждым безжалостным ударом по моей беззащитной, обнаженной коже, но хлыст не только причинял боль. Кроме терзания моей голой женской плоти, он разжигал во мне желание и похоть. Я чувствовала мягкие, влажные импульсы внутри моего влагалища в то время как жилы хлыста обжигали мою невинную голую кожу. Боль, страх и унижение – это было великолепно. Мои ноги дрожали и я рефлекторно пыталась отшатнуться от каждого удара, но в глубине души, вся эта сцена казалась мне очень эротичной. То, как Джессика Брандт и ее модели обращались со мной, было для меня мощным афродезиаком.
Андре продолжала оставлять отметки на моей бедной попе и сзади бедер, красные, обжигающие следы от хлыста. Боль была настоящей, но это лишь усиливало эротизм. Агония от болезненных ударов хлыста смешивалась с волнами лихорадочного желания, заставляющего все мое тело трепетать в сексуальном жаре, вызывая жадные спазмы внутри моего влагалища.
Когда моя бедная, избитая попа была настолько горяча, что могла растопить масло, Джессика сказала, что ее цвет вполне подходит и Андре прекратила стегать меня.
— Отличная работа, Шерил, - восторженно сказала Джессика, - Мы отлично стартовали. Теперь я действительно под впечатлением твоей выдержки.
В моих глазах стояли слезы, но я улыбнулась комплименту Джессики. Это начало было хорошим для нас обоих. Я глубоко выдохнула и встала там, куда она указала мне.
Затем, Джессика достала кожаный ошейник рабыни и сказала мне замереть, пока она и Диана оденут его на мое горло.
Я чувствовала себя в своей стихии, в то время как на меня, покорно стоящую, одевали ошейник. Я была удивлена, увидев, железное кольцо к которому крепилась короткая тонкая металлическая цепь, сзади ошейника. На обоих концах цепочки были кандалы, так что я дала Диане и Джессике защелкнуть их на моих кистях.
Когда они закончили, мои кисти были беспомощно подняты над плечами, и я больше не могла пользоваться руками.
— Это идеальный способ транспортировки рабынь на аукцион, - объяснила Джессика, - Иначе, рабыни могут прикрыть свою наготу руками и это только раздосадует покупателей, а, следовательно, ставки будут не высоки.
Я почувствовала, что стала еще более беспомощна и уязвима с прикованными руками и от этого потекла еще больше. В слух я лишь смиренно ответила:
— Да. Мэм. В этом есть смысл.
Наконец Джессика достала свою камеру, сказав:
— Окей, Андриана, ты первая поднимись на помост. Затем, Андре, ты потащишь Шерил вот сюда. Шерил, покажи,

Ну и блядь же ты, тетя Наташа. Часть 2

Жизнь меняется, желания сбываются

Как нас с пацанами бабская банда поймала в подвале и всех заставили лизать всем