киску. Ее колени дрожали и тряслись. Нежное ворчание, сквозь сжатые зубы, проникало из плотно сжатого рта, в то время как она пыталась удержать контроль.
— Джонатан, потри меня сильнее, боже мой. Боже, Франк, пожалуйста, прости меня, я снова подвела тебя.
Ее оргазм дико пронесся по ее телу, ее дрожащая киска судорожно сжимала мои пальцы, застрявшие в ее расплавленной щели, по моей руке стекали соки.
Ее руки сжимали и тянули меня за волосы, в то время как она пыталась сохранить равновесие.
— Джонатан, я кончила. — С этими словами она поправила юбку и направилась в дамскую комнату, чтобы освежиться.
Я остался сидеть на полу, размышляя, получу ли я когда-нибудь хоть какое-то облегчение от этих отношений.
Позже в тот же день Элеонора вошла в мой офис и, как обычно, дразнила меня, нависнув надо мной под предлогом просмотра моей презентации. Ее руки блуждали по моей груди, в то время как она ласкала и гладила меня.
Я прошептал:
— Элеонора, Эйприл все еще в отпуске, почему бы тебе не пойти ко мне домой на ужин сегодня вечером?
Она немного нервничала, и ее руки прекратили круговое движение по моей груди.
— Извини, Джон, я не смогу это сделать, меня дома будет ждать Франк.
— Так когда же мы сможем встретиться с тобой, Элеонора, это сводит меня с ума?
Она хихикнула:
— Для тебя Джон скоро снова будет миссис Палмер.
Конечно, именно это я и сделал. В постели той ночью я размышлял, эта штука с Элеонорой завела меня в чертов тупик. На самом деле она использовала меня для своего удовольствия, я думаю, что она получает какое-то садистское удовольствие от того, что я остаюсь в тупике. Я принял решение. Мне надо отступиться от нее и прекратил все дурачества. Пусть она страдает. В любом случае, это правильно, потому что если Эйприл когда-нибудь узнает, то я определенно буду жить один, и это если переживу избиение со стороны ее старшего брата.
В течение следующих нескольких дней каждый раз, когда Элеонора приходила ко мне в кабинет, я следил за тем, чтобы все было открытым и добродетельно.
Она несколько раз просила меня помочь ей с какой-нибудь печатью, но я объяснял, что отстал от графика. Когда она садилась на мой стол, я отводил глаза и пытался сохранить профессиональное спокойствие.
Это ее начало раздражать, и на третий день она пригласила меня в свой офис на беседу. Когда я вошел, она попросила меня закрыть за собой дверь.
Когда я сел напротив нее, она встала и нервно обошла вокруг.я с трудом хожу весь день, и не чувствую облегчения. Наши отношения полностью односторонние. Это все чисто для твоего удовольствия. Она села за свой стол, задумчиво сказав:
— Мне жаль, что ты это чувствуешь так, Джонатан, я думала, тебе это нравится так же, как и мне?
— Элеонора, это было весело, но я боюсь, что нам нужно просто сосредоточиться на работе.
На следующей неделе Элеонора изменилась ко мне. Она была коротка, и не было никакого физического контакта. Она перестала заходить в мой офис, кроме как по реальным деловым причинам. Там не было ни улыбок, ни теплых приветствий. Некоторые другие члены команды заметили это и прокомментировали, что я очевидно сделал что-то, что разозлило ее.
С каждым днем с ней становилось все труднее иметь дело.
Все изменилось в следующую пятницу вечером, когда команда собралась вместе.
Мы встретились в маленьком баре, и пока шли напитки, Элеонора вернулась к своей старой личности. Она села рядом со мной, и ее руки потерли мое бедро под столом.
Я хотел отодвинуться, но не мог, я выпил достаточно, чтобы лишиться способности рассуждать, и тот факт, что мой член теперь контролировал большую часть крови моего тела, ясных мыслей не было. Я опять попал под ее чары.
По мере наступления ночи становилось все горячее, и мы оказались в переулке, тесно обнявшись, наши губы слились в огненном поцелуе. Ее горячее тело неистово терлось о мое. Ее соски сверлили маленькие отверстия в моей груди. Мы споткнулись и наткнулись на стену в переулке, когда я поднял ее платье и положил ее руку в свои штаны. Впервые я почувствовал, как ее рука обхватила мой член и начала гладить и массировать меня.
Все внезапно закончилось, когда нас прервала группа хулиганов, пьяно ковыляющих мимо нас.
Это вернуло нас к реальности.
Мы ушли, и я потащил Элеонору к своей машине. Я толкнул ее на заднее сиденье, где набросился на нее.
Она плакала:
— Нет, пожалуйста, Джон, я замужем, мы не должны этого делать.
Меня это не останавливало, я воспалился, и она больше не сопротивлялась. Я карабкалась по ее телу, сильно прижимая ее к прохладной кожаной обивке. Наши губы встретились, а наши языки страстно танцевали.
— Джон, пожалуйста, Мон Шери, пожалуйста, остановись.
Я поднял ее юбку и опустил голову между ее ног, и мой рот скользнул по ее шелковистым трусикам. У нее перехватило дыхание, и она заворчала:
— Джон, пожалуйста, не останавливайся.
Это было и невозможно, я не мог остановиться. Я отодвинул ее трусики, и когда мой язык исчез в ее скользких складках, ее резкий вдох выдал ее желание.
Когда мой язык устремлялся в ее киску и обратно, я скользнул своим пальцем в нее, полностью утопив в ее бархатистой глубине. Мой рот доблестно работал как вакуумный насос с ее клитором, стараясь справляться с постоянным потоком ее соков. Ее стоны стали громкими, в то время как она корчилась и извивалась, ее тело дрожало и содрогалось.
— Аххххххх, — закричала она, мучительно дергая меня за волосы. — О боже, Джон, ты заставил меня кончить, сволочь! Ты — чертов ублюдок.
Я вытащил себя из ее ног и перелез через ее судорожно подергивающееся тело. Я широко раздвинул ее ноги и расстегнула молнию, выпустив свой жесткий стержень. Когда я попытался протолкнуть его киску, то увидел слезы, текущие по ее щекам. Она плакала навзрыд. Я остановился и посмотрел ей в глаза, ей было страшно и неловко. Я снялся с нее и отпустил ее ноги.
Она обняла меня за шею:
— Спасибо, Джон, мне очень жаль, но я не могу этого сделать. Джон, я люблю своего мужа и не должна этого делать, — рыдала она. — Я — сука, я знаю, но я не хочу причинять боль Франку.
Я рухнул рядом с ней:
— Я понимаю, Элеонора, извини за грубость.
Она погладила меня по лицу:
— Нет, Мон Шери, ты был прекрасен, но теперь моя очередь. Могу я тебя погладить? Дать тебе некоторое облегчение?
Я рассмеялся:
— Нет, Элеонора, я думаю, что лучше, чтобы я отвез тебя домой.
Поездка к ней прошла тихо, она привела в порядок макияж и поправила одежду. Она поцеловала меня перед тем как пошла по дорожке ко входной двери.
***
Следующая неделя была настоящей агонией, Элеоноре было явно не по себе, и она больше не сидела на краю моего стола. Больше не было сосков, прижимающихся к моему плечу. Никаких мокрых секретных поцелуев. Когда мы говорили, это было чисто по делу.
К счастью, вернулась Эйприл, и мы опять соединились на всех уровнях.
На следующей неделе в обеденное время, Элеонора сидела со мной за столом.
— Мне жаль, Джон, я не хочу отдаляться, но просто не доверяю себе продолжать жить так, как раньше. Джон, Фрэнк знает, и он был так зол на меня. Он видел мою слабую ложь, и мне пришлось признаться. Он заставил меня пообещать, что я никогда больше не изменю ему.
Я обнял ее:
— Ты думаешь, он простит тебя?
Она улыбнулась и положила голову мне на плечо:
— Надеюсь. Он был таким замкнутым и злым, что я не знаю, о чем он думает. Я волнуюсь, Джон, он никогда не был таким.
Странно, но рfнесколько недель Элеонора вернулась к своему дерзкому дразнящему поведению, и я снова превратился в желе, украдкой наблюдая за ее сексуальной одеждой, чувственно порхающей по офису. Наши отношения вернулись к непринужденной близости, как и раньше. Мы вернулись к совместным обедам и конфиденциальным разговорам. Видимо, дома все пошло не так, и Фрэнк был в бешенстве. Ее поведение и одежда также улучшились; вскоре она вернулась к своему старому я.
***
Она ворвалась в мой кабинет, и ее голова появилась у меня через плечо, а ее соски эротично терлись о мою спину. Ее губы были на мочке моего уха:
— Бонжур, Джон, как ты сегодня?
Мои чувства были мгновенно перегружены, ее сладкие мускусные духи заполнили мои ноздри, ее горячее влажное дыхание подняло волосы на моей шее, когда оно чувственно дышала на нее.
— Прекрасно, спасибо, Элеонора, — удалось пробормотать мне.
Она хихикнула:
— Джон, ты в порядке? Или тебе нужна помощь? — в то время как она тихо шептала это, ее рука медленно скользила вниз, пока она не начала массировать мой растущий член.
— Джон, эта проблема кажется очень сложной.
Черт, она делала это снова и снова. Мой язык не работал, я говорил бессвязно и мямлил:
— Элеонора, пожалуйста, ты не помогаешь.
— Джон, моя машина сейчас на ремонте; не мог бы ты сегодня вечером подвезти меня до дома?
Я уже собирался ответить, когда она сжала мой член:
— Пожалуйста, Джон, я была бы признательна.
Я поморщился:
— Да, конечно, Элеонора, с удовольствием.
Когда мы ехали по городу, Элеонора спросила, не хочу ли я остановиться, чтобы выпить, прежде чем высадить ее.
Мы остановились возле маленького бара, и я заказал пару бокалов любимого сладкого вина Элеоноры.
Она нашла уединенный столик, и когда я сел рядом с ней, она схватила меня за руку.
— Джон, спасибо, что был так терпелив со мной, я знаю, что в последнее время много тебя дразнила.
Я улыбнулся:
— Ну, ты, несомненно, расцветила мои дни, но как насчет Фрэнка?
Она прошептала:
— Джон, могу ли я быть с тобой откровенной.
Я кивнул, удивляясь, к чему это?
Она погладила мою руку:
— Джон, это стремно, но Фрэнк очень возбудился от нашей маленькой игры. Джон перестал сердиться на меня и стал распаленным, возбужденным. Он спросил все детали. Сначала я была слишком нервной и стыдилась, но когда он начал докапываться, я, в конце концов, сказала ему, что мы делали.
Я был ошеломлен, я слышал о парнях, которым нравилось слушать о том, как их жен трахают, но это поставило меня в тупик.
Элеонора увидела мой неуверенный взгляд.
— Джон, Франк предложил, чтобы мы, ну, снова стали близки. — Она хихикнула.

Кайла

Семейный подряд

«Родственная» измена