члены и все такое. Но я никогда не смогу поделиться тобой с другим мужчиной. Это не кажется мне сексуальным, а только болезненным. Ты вышла замуж за мужчину для единственной женщины, и мне нужно, чтобы ты была моей женщиной для единственного мужчины.
Она подошла, обняла меня и сказала, что я милый. Но я мог видеть разочарование в ее глазах. Она бы хотела попробовать одну из этих вечеринок.
Эйлин рассказала об этом только один раз, за два или три месяца до того дня, когда я увидел ее минивэн за Мариоттом. Она была осторожна с этим — имела целый разговор об обеде, который она провела с Эми, когда они ходили по магазинам и так далее. Но я мог понять, что она к чему-то ведет, и, наконец, она вернулась к вечеринкам с обменом, и к тому, что думают о них Эми и Деннис.
— Эми говорит, что ее секс с Деннисом после этого просто суперзаряженный! В течение нескольких недель после вечеринки они трахаются просто повсюду — это звучит невероятно!
Я ласково улыбнулся Эйлин.
— Звучит так, словно ты собираешься опять просить меня, дорогая. И мой ответ будет таким же. Трахать других женщин — это может быть хорошей фантазией, но я не хочу делать это в реальной жизни. Мысль о том, что ты — с другим мужчиной расстраивает меня, а не возбуждает.
На этот раз я подошел к ней и обнял.
— Я хочу быть достаточным для тебя, целиком самостоятельно. — И она улыбнулась мне и обняла меня в ответ — но там было все то же разочарование.
И вот прошло два или три месяца, и я сидел в баре, размышляя о связи между тем днем и этим.
***
Сидя за своим вторым пивом, я вспомнил день, примерно месяц назад, который сейчас, с моими новыми неприятными знаниями, показался довольно странным. Я зашел, чтобы пригласить Эйлин на обед, а на ее столе лежал букет из дюжины розовых роз. Я взглянул на записку, в которой говорилось: «От твоего тайного поклонника».
— Красивые цветы, дорогая, мне есть о чем беспокоиться? — с улыбкой спросил я.
Она как будто споткнулась, отвечая мне.
— Нет, Дэнни, они... они от клиента. Он... ты помнишь тот большой дом на Глен Террас Роуд? Ну, мы смогли получить его дешевле, чем думали, и он был очень благодарен.
К этому времени она пришла в себя и продолжила:
— Поверь мне, деньги, которые я сэкономила ему и его жене, будут много больше стоимости этого букета!
Этим все завершилось — она взяла свое пальто, и мы пошли на обед. Но теперь, подумав об этом, я понял, что она была немного странной, немного неуверенной все то время, пока мы были вместе. Возможно, слегка волновалась.
Сейчас я вытащил свой телефон и позвонил портье в агентстве. Джулианна была дамой средних лет, которая знала Эйлин и меня много лет, и мы всегда перешучивались. Я спросил ее, не там ли Эйлин, и когда Джулианна сказала, что она показывает дом, я занялся своим настоящим делом.
— Джулианна, ты помнишь те прекрасные розовые розы, которые кто-то прислал Эйлин в прошлом месяце? Знаешь, откуда они? Я бы с удовольствием отправил ей немного.
Ее ответ удивил меня.
— На самом деле, Дэнни, таких букетов было три — все те же розовые розы. И каждый с одной и той же пометкой «от тайного поклонника». Я почти уверена, что они были от Хоторн Флорист оф Тенс, не так ли? Хочешь, чтобы я проверила?
— О, нет, не беспокойся. Но сделай мне одолжение, если не сложно, если еще будут букеты, не выдавай, что они от меня, хорошо?
Джулианна согласилась, и мы повесили трубку. Я позвонил в Хоторн и заказал четыре букета из розовых роз, первый на следующий день, а затем с двухдневным интервалом, каждый с подписью «От твоего тайного поклонника». Пусть Эйлин потомится!
***
Прежде чем встретиться с изменяющей сукой женой, мне нужно было сделать еще одно. Я позвонил своему старшему другу со средней школы Раймонду Нотисару, который также оказался моим доктором. После того, что, безусловно, было одним из самых странных разговоров между врачом и пациентом, он согласился выдать рецепт, который я хотел.
— Но его действие обратимо, верно, Рэй?
— Абсолютно — как только через двадцать четыре часа он будет выведен из организма, ты опять будешь в порядке. И, Дэнни, мне действительно жаль относительно Эйлин. Я надеюсь, что это каким-то образом сработает.
— Я не понимаю, как, Рэй, но спасибо.
Я взял рецепт и пошел домой, чтобы приготовить ужин.
***
В шесть вечера я нарезал лук и обжаривал на кухне куриные грудки, ожидая, когда придет Эйлин. Это был странный, эмоциональный день, если не сказать больше. Сначала я был шокирован, а потом глубоко ранен и зол. Но когда строил свои планы, мой гнев превратился в своего рода маниакальное ликование. Женщина, которую я любил, изменила мне; она обманула меня; она превратила меня в дурака, рогоносца. И я собирался вернуть боль с процентами! Я был более чем готов быть таким же нечестным, таким же лукавым, как и она.
Когда Эйлин вошла в дом и положила сумочку, я тепло улыбнулся, очень внимательно наблюдая за ней. Она попыталась улыбнуться в ответ, но ее лицо и манера поведения были наполнены осторожностью, даже растерянностью. Это было невероятно очевидно: знаю я или нет? Была ли она полностью мертва или как-то увернулась от пули?
Я не собирался ничего выдавать!
— Привет милая, как прошел день? — Я подошел, абсолютно как обычно, обнял и поцеловал, ни больше, ни меньше. От нее пахло свежестью и чистотой — очевидно, она принимала душ в мотеле, и ее шампунь был тем, который я никогда не ощущал от нее раньше. Кое-что для меня, чтобы иметь в виду!
Затем я как бы невзначай вернулся к приготовлению обеда — все время поглядывая на нее краем глаза. Она была бледна и осторожна, но сделала очевидную попытку взять себя в руки.
— О, хорошо,только долго. Ты помнишь тот дом на Северном Вагнере? Ну, теперь там жена не настолько уверена, что готова его продать! Я провела с ней более часа по телефону! Я позволил ей некоторое время продолжить рассказ, наблюдая, как она расслабляется, а сам закончил готовить и принес еду на стол. Когда мы начали есть, я сказал:
— То есть, сегодня ничего особенного? Ты не выезжала ни в какое новое или необычное место?
Ее глаза метнулись к моему лицу, а вилка остановилась на полпути ко рту. Это была секунда, а потом она пришла в себя.
— Нет, просто обычная поездка. Как насчет тебя?
— Ничего, — соврал я, — ни одного запроса на ремонт, который бы я не делал раньше. Не то чтобы я жалуюсь, заметь, но время от времени проблема, с которой никогда раньше не сталкивался, может быть забавной.
Она вздохнула и направила разговор на гораздо более безопасный предмет: детей. Они были второкурсниками, оба в Мидлбери-колледже в Вермонте — они удивили нас желанием учиться в одной школе — и оба были в числе лидеров в своих хоккейных командах. В свободное время они, казалось, тоже немного занимались! Это был счастливый вопрос, и я почувствовал тепло по отношению к Эйлин и нашей общей гордости за наших замечательных детей. Пока не вспомнил, чем она занималась в тот день, и мне не пришлось подпрыгнуть и выйти из комнаты.
Мне весь вечер удавалось улыбаться, все было нормально, и я ждал финала. Я подумал, что Эйлин наверняка захочет заняться любовью — в подтверждение, что у нас все в порядке, успокоить меня, просто чтобы убедиться, что все нормально.
Это было причиной моего рецепта, который я тщательно спрятал за балкой в своем подвальном помещении. Раймонд сказал: «через тридцать минут после того, как ты его примешь, у тебя полностью исчезнет эрекция. Никакого шанса, даже если в твоей спальне восемнадцатилетние близняшки порнозвезды будут показывать стриптиз!»
Просто чтобы быть уверенным, однако, я принял таблетку в десять часов вечера и быстро принял душ, где отвлекся на видения младшей сестры Эйлин Дианы (не такой грудастой, как Эйлин, но все еще очень сексуальной — и еще она любила пофлиртовать со мной, когда приходила в гости).
Поэтому в 10: 45, когда я забрался в кровать, а Эйлин отложила свою книгу и прижалась ко мне, я был готов к действию! Или, скорее, к бездействию. Конечно же, Эйлин предложила нам повеселиться в спальне, и я притворился, что полон энтузиазма, скрывая ярость, которую испытывал, приближаясь к киске, которую недавно заполнил Мартин Нетребко!
Мы целовались, обнимались и ласкались, но не было никаких действий ниже линии Мейсон-Диксон, как однажды капризно сказала Эйлин. Я делал вид, что сбит с толку, а она старалась изо всех сил: она соскользнула и сосала меня, ласкала мои яйца, провела ладонями по моей груди и соскам, вернулась и скользнула своими большими грудями по всему моему лицу, бормотала мне грязные слова, страстно целовала меня по-французски.Наша сексуальная жизнь продолжала ее беспокоить. В течение двух ночей мы с Эйлин пропускали любые упоминания о занятиях любовью, а затем в понедельник за ужином я сказал ей, что видел Рэя на осмотре, и он не нашел ничего плохого.
— Он взял несколько анализов крови, просто чтобы быть до конца уверенным, но сказал, что это выглядит так, будто я просто устал. «Ты не так молод, как раньше», и все такое дерьмо. — После чего я засмеялся. — Рэй просил тебе передать, что если ты действительно скучаешь по нему, он может дать тебе час или два любви на этой неделе! — Мне нравилось смотреть на лицо Эйлин, в то время как она торопилась подобрать подходящий беззаботный ответ, но без особого успеха.
Во вторник и в среду вечером мы попробовали еще раз, с тем же результатом. И после того как я в среду притворился, что заснул, я улыбнулся про себя, услышав слабый гул вибратора в комнате для гостей, куда тихо пробралась Эйлин, чтобы кончить. От членов двух парней она теперь перешла только к одному, или вероятно ни к одному (если, как я подозревал, она сбрасывала напряжение с Нетребко, по крайней мере, на данный момент).
Но как бы мне ни нравилось заставлять страдать Эйлин, мне было не намного лучше. Я жил в доме с женщиной, которую любил всю свою жизнь, и знал, что она нагадила на меня, солгала мне и изменяла мне с придурком из района, а я сидел и вынужден был это терпеть. Да, я делал ее несчастной, но это вряд ли делало меня счастливее.
В пятницу я

«Родственная» измена

Лиля

Первое приключение