подошла и села мне на колени, прямо там, на кухне. Она обняла меня, положила голову мне на плечо и рыдала. Через несколько минут мы оба плакали. Мы, наверное, сидели так полчаса.
***************
До Чикаго было почти шесть часов, и у меня было достаточно времени, чтобы подумать. Я просто не мог представить себе более полного предательства, чем то, которое Хелен совершила по отношению ко мне. Было очевидно, что она имела целую серию любовников, и, по крайней мере, некоторых она соблазнила сама. Ее романы продолжались неделями или месяцами.
Больнее всего — из всего, что она сотворила — было то, что она была откровенно диким сексуальным партнером с другими мужчинами. Все ее запреты в сексуальной жизни со мной — нежелание пробовать что-то новое, отказы даже в таких простых вещах как предварительные ласки — я жил с ними, страдал из-за них и терпел их годами. И в то же время она была восторженной шлюхой с Марком, с Джо и, очевидно, с некоторыми другими мужчинами.
Я не знал точно, что я собирался делать и как мне жить после всего этого, но, когда я вышел из дома Стефани, у меня на уме были две вещи. Во-первых, мой брак закончился, и Хелен будет чертовски жалеть о том, что она сделала! А во-вторых, мне сначала нужно было поговорить с дочерьми.
Я позвонил Линде по мобильному телефону. Она была рада неожиданному визиту. Мы встретились и перекусили в закусочной за углом от ее квартиры. Несколько минут она болтала со мной о своей новой работе, о взлетах и падениях жизни со своим парнем Чедом.
Потом она сказала:
— Хорошо, папа, что происходит? Конечно, здорово видеть тебя, но я знаю, что ты не проделал бы весь путь сюда без особой причины. И ты был на грани с тех пор, как приехал, сегодня утром ты выпил четыре чашки кофе.
Я наклонился вперед и тихо сказал:
— Дорогая, тебе нужно было сначала услышать это от меня. Мы с твоей мамой разводимся. Я узнал, что у нее за последние несколько лет были романы с разными мужчинами.
Следующие пару часов были тяжелыми. Линда абсолютно не верила мне, и мне пришлось убедить ее в том, что я уверен в измене Хелен, в то же время щадя мою дочь от самых шокирующих деталей того, что я знал.
Когда мы вернулись в квартиру Линды, и она наконец-то поверила в то, что я говорил, она рыдала и рыдала. Я чувствовал ее боль от потери иллюзии безопасных отношений ее родителей, и долго плакал вместе с ней. Это был мой день слез!
Я спал на диване Линды, и перед тем, как я ушел утром, я попросил ее кое-что сделать для меня.
— Во-первых, пожалуйста, не разговаривай с мамой пару дней, или пока она не позвонит сама. Мне нужно сегодня пойти к Веронике, а затем вернуться домой и начать развод. После этого, какими бы отношения вы не хотели с ней — это между вами. Ты знаешь, что ваша мама обожает вас, и я думаю, что она всегда была любящей матерью для тебя и Ронни. То, что она сделала, она сделала со мной, а не с вами, милая.
Я приехал в Кеньон около 9 часов вечера в воскресенье, и мой визит к Веронике был во многом похож на визит к Линде. Болезненный, полный слез, полный вопросов, которые она могла задавать, но на которые я не мог ответить. Я уехал домой рано утром в понедельник.
***************
Мой мобильный телефон был выключен с тех пор, как я покинул город, и лишь теперь я включил его. От Хелен было одиннадцать сообщений — от плачевных и извиняющихся до все более взволнованных, даже безумных. Я удалил их и продолжал вести машину, думая, как сыграть финальную сцену нашего брака.
Это просто убило меня. Буквально. Брак, в который я вложил все свое сердце, и которым я собирался наслаждаться до самого конца своих дней, ушёл. Уничтожен. Разбит. А для чего? Чтобы моя жена могла заниматься горячим сексом, исследовать сексуальную сторону себя, которую ей никогда не удавалось раскрыть мне?
Я позвонил знакомому адвокату и получил от него рекомендацию к специалисту по бракоразводным делам. Когда я добрался до города, я пошел прямо в офис парня, провел с ним час, поделился записью Джо и заставил его начать работу с документами.
Девочек были совершеннолетними, поэтому не потребовалось вопросов опеки или поддержки. Я хотел лишь дом, и, если бы Хелен боролась со мной из-за этого, я приложил бы все усилия, чтобы публично унизить ее. Все остальное мне было безразлично.
Когда я приехал домой было около 4 часов, и машину Хелен нигде не было видно. Хорошо, подумал я. Я поставил машину в гараж, зашел внутрь и позвонил в службу по замене замков. К 6 часам вечера, когда Хелен вернулась домой, я уже сделал несколько договоренностей.
***************
Я слышал ее раздражение и разочарование, когда она не могла открыть своим ключом входную дверь. Открыв дверь, я увидел, как ее лицо сменилось ласковым, но нервным взглядом.
— Роб, слава Богу, ты вернулся! Где ты был два дня? Я волновался, почему ты не позвонил?
Я проигнорировал ее вопросы.
— Входи, Хелен. Пожалуйста, присядь в гостиной, — сказал я спокойным голосом. Она попыталась обнять меня, но я отстранился от нее и прошёл в гостиную. В замешательстве она последовала за мной.
— Роб, дорогой, что происходит? — ее голос немного дрожал, она выглядела обеспокоенной. Не отвечая, я указал ей на диван, и она села, не отрывая от меня глаз.
Я стоял напротив, глядя на взволнованное лицо женщины, которую я так сильно любил на протяжении многих лет своей жизни. Я ждал, позволяя тишине стать тяжелой, прежде чем заговорил.
— Хелен, ты же знаешь, что я никогда не ударил бы тебя и не навредил бы тебе физически. Ты — женщина, и более того, я любил тебя всем сердцем.
Она ахнула.
— Роб, «любил»? Я не...
— ЗАТКНИСЬ! — закричал я на нее — Я не буду бить тебя, но это не значит, что я не хочу это сделать. А теперь просто закрой свой лживый, изменчивый, сосущий рот и слушай меня!
— Роб, я...
— Заткнись, Хелен, — сказал я угрожающим голосом — Повторять не буду.
Теперь она была бледна от страха и беспокойства — я видел, как ее руки дрожат на коленях.
— У нас будет этот разговор, хороший и цивилизованный, — продолжал я, — а потом ты уйдешь. Я не знаю, куда ты собираешься идти, и мне все равно. Этот брак окончен — наша совместная жизнь окончена.
Она ахнула, затем начала говорить, но мой взгляд заставил ее остановиться.
— Ты изменила мне с Марком, с Джо Олдерманом и, видимо, с парой других парней. Я не знаю, сколько их, и мне все равно. В течение многих месяцев, если не лет, ты играли в шлюху с другими мужчинами. Давая им все, о чем я вас умолял, делая с ними все то, что ты никогда бы не сделала для своего любящего мужа, несмотря на все мои просьбы. Если секс с кем-то, кроме твоего мужа, является предательством, то тебе удалось превратить это в очень большое предательство. Минеты? По-собачьи? Все виды прелюдии? Связывание? Просто отлично для незнакомца за углом, и даже для одного из наших самых старых и лучших друзей, но не для человека, который посвятил себя тебе одной более 25 лет. Я действительно не знаю, кто ты, Хелен. Я думал, что знаю, но, очевидно, у меня не было подсказок. Я бы поставил свою ЖИЗНЬ на твою верность и преданность мне. Хорошо, что я этого не сделал, да?
Я посмотрел на нее — она сидела застывшей на диване, со слезами на щеках. Она уже не пыталась говорить. Она выглядела загипнотизированной. Я лениво удивлялся, что происходит у нее в голове. «О дерьмо, неужели он всё узнал»? Или «Может быть, это того не стоило»?
— Вот что действительно меня добивает — ты меня любишь. Я знаю, что ты меня любишь. Я с нетерпением ждал того, как мы состаримся вместе, и я знаю, что ты тоже этого ждала. Ну, угадай, что теперь? Это твое наказание. Ты не сможешь состариться со мной. Ты больше не сможешь жить со мной, видеть меня каждый день и прижиматься ко мне в постели ночью, жить в этом доме ты также больше не будешь.
Я указал на три чемодана, стоящих в углу.
— Через пять минут ты поставишь их в свою машину и уедешь, Хелен. И ты не вернешься.
Она дико вскрикнула, поразив меня.
— Нет, Роб! Нет, детка, ты...
— Да, детка! — сказал я в ярости — Я могу, и я сделаю. Я выбрасываю тебя. Но сначала пару мелких деталей.
Я двинулся к ней, пока не оказался прямо у дивана, возвышаясь над ней. Она отшатнулась в страхе, наблюдая за мной. Я снял своё свадебное кольцо и бросил его ей на колени. Когда ее глаза расширились от удивления, я схватил ее левую руку и снял с нее свадебное и обручальное кольца. Свадебное кольцо я тоже уронил ей на колени, но обручальное кольцо я положил к себе в карман.
— Обручальное кольцо принадлежало моей бабушке, как ты знаешь, — и оно останется со мной. Свадебные кольца, которые мы подарили друг другу — твои, ты можешь делать с ними все, что захочешь, к черту их. Растопи их, выброси их, засунуть в задницу. Они олицетворяли нашу любовь и верность друг другу, и мы оба знаем, чего это стоит сейчас, не так ли?
Я подошел к кофейному столику и взял красивую стеклянную вазу, в основном прозрачную, но блестящую с ярко-синими и зелеными бликами.
— Помнишь, Хелен? Она из Венеции, подарок к пятой годовщине, который мы купили друг другу. Она была действительно дорогой, но нам обоим она безумно понравилась, и это стало символом того, насколько мы драгоценны друг для друга.
Я поднял руки высоко, затем изо всех сил бросил вазу на пол. Хелен закричала от боли, когда она разбилась на мелкие кусочки.
— Не стоит больше хранить, — холодно сказал я. Затем я повернулся и взял два фотоальбома, бросая их в камин.
— Наш свадебный альбом и наш семейный альбом. Все драгоценные фотографии, все воспоминания о том, что мы значили друг для друга. Теперь они не нужны, верно, Хелен? — я наклонился и налил на них жидкость для зажигалок, затем ударил кухонную спичку и поджег их.
Хелен внезапно бросилась к камину, чтобы остановить меня, крича: «Нет!» Но я схватил ее за талию и отшвырнул обратно на диван, где она рухнула, рыдая. Мы оба наблюдали, как пламя поглотило альбомы, и я осторожно похлопал по карману, куда положил фотографии наших дочерей, которых я спас из семейной книги. Мои воспоминания о наших девочках всегда будут драгоценны для

Предложил свою жену

Одноклассники

Странный "Любовник"