ощущение, что в любой момент ноги откажут снова, и мне придётся ползти. Хорошо хоть башка почти не болит, и в ушах не звенит.
Добравшись до двери, открываю её, и замечаю троглодита, от которого меня отделяет всего 3 метра. Попытайся этот уродец прикончить меня, я бы даже ничего не успела предпринять. Но тупая тварюга просто смотрит на меня, и нападать не торопится.
— Какой он заботливый! Мне бы такого! — говорит Лиза, и мечтательно вздыхает.
Поворачиваюсь к сестре лицом.
— Ты что несёшь? Какая забота? — недовольно ворчу я.
— О тебе, дурочке. Дилан отправился искать лекарство, а чтобы в его отсутствие никто тебя не побеспокоил, приказал троглодитам присматривать за маяком. Ну разве он не молодец?
В ответ на этот восторженный комментарий презрительно фыркаю. Подышав прохладным вечерним воздухом, и как-то умудрившись замёрзнуть за столь короткое время, закрываю дверь, и бреду обратно к койке. Рухнув на неё, накрываюсь одеялом по самую голову и пытаюсь согреться. В башку начинают лезть дурные мысли, которые я тут же спешу озвучить.
— А тебе не приходила в голову мысль, что троглодиты мои надсмотрщики, а не охранники?
Лиза хмурится.
— Объясни, — требует лже-сестрица.
— Что если твари следят не за тем, чтобы сюда кто-нибудь не зашёл, а за тем, чтобы я отсюда не вышла?
— Бред собачий, — коротко резюмировала Лиза.
— Почему же сразу бред? Ты же не знаешь, что творится в башке у Хорнера! Вдруг тупая собачонка решила, что нам дальше не по пути, и бросил меня здесь подыхать, вместо того чтобы просто добить!
— А как же записка?
— Да херня эта собачья! Бумажка эта годиться лишь для того, чтобы ей подтереться! — повышаю голос, о чём тут же начинаю жалеть.
Появляется резь в горле, и желание хорошенько прокашляться. Запускаю руку в аптечку, хватаю первую попавшуюся таблетку, и глотаю.
— А если это слабительное или ещё что похуже? — спрашивает Лиза с укоризной.
— То хозяина этой койки будет ждать неприятный сюрприз.
Сестра улыбается, и показывает мне большой палец. Я же показываю ей средний, и делаю несколько глотков из чайника.
— Стоило мне стать для него обузой, и Хорнер бросил меня, словно бесполезный хлам. И правильно сделал. Я бы на его месте сделала то же самое. Потому что слабаки не должны жить! — говорю то, что моя собеседница и так знает.
— Прекрати нести всякий бред. Никто тебя не бросал. И ты бы его не бросила. В самом начале — возможно. Но не теперь. Слишком уж много он для тебя значит.
— Да ни хрена он для меня не значит!
Лиза в ответ снисходительно улыбается, а я в какой-то момент забываю, что разговариваю с глюком, и кидаю в свою лже-сестру пустую кружку. Лиза исчезает, а брошенная кружка падает на пол. Глядя на неё, понимаю как жалко выгляжу в этот момент. Пытаюсь оправдываться перед глюком, появившимся на свет из-за моего пристрастия к красному порошку. Ну не идиотка ли? Срочно надо выздоравливать, пока остатки мозга не превратились в бесформенную жижу!Только заканчиваю общаться с глюком, как дверь открывается, и внутрь маяка заходит какой-то лохматый старпёр с карабином.
— Уже очнулась. Клёво, — говорит он, закрывая за собой дверь.
— Ты ещё кто? — ворчу я.
— Много кто. Конкретно в данный момент я твой доктор. — Старик достаёт из кармана пакетик с каким-то белым порошком. — Самое время принимать, лекарство, детка.
— Что это за дрянь?
— Понятия не имею. Твой приятель не уточнил.
— С какого перепугу я должна что-то нюхать, если даже ты не знаешь что это такое? — задаю вполне резонный вопрос.
Старик хмурится, вешает карабин, и подходит ближе.
— Поменьше умничай, детка. А то вылетишь отсюда со скоростью пули.
Ах ты старый козёл! Я знаю тебя меньше минуты, а уже мечтаю выпустить тебе кишки. Увы, в таком состоянии я даже котёнка поколотить не смогу. И судя по нахальному взгляду, старый козёл это понимает, потому и ведёт себя так нагло. Хотя откуда мне знать? Возможно он так ведёт себя всегда и со всеми.
— Что с пси... Диланом? — меняю тему.
— Нормально всё с ним. Пока порошок добывал, немного перед вояками засветился, и решил отсидеться в укромном месте, пока всё не уляжется. А мне поручил проследить, чтобы ты приняла лекарство.
Рассказ старого козла звучит сомнительно, но я почему-то сразу верю во всё сказанное. Видимо болезнь всё же добралась до моего мозга.
— Да не кисни ты так, малышка, — старый выродок, хлопает меня по плечу. — Увидишься ты с ним скоро. Если повезёт. А повезёт тебе, если ты ответишь на парочку моих вопросов.
— Чего? — напрягаюсь я.
— Не волнуйся, ничего серьёзного. Просто расскажи мне немного о его мамаше.
— Что именно?
— Для начала назови её имя.
Вопрос вроде бы безобидный. Напрягаю котелок, и пытаюсь вспомнить как же зовут ту бабу. Удаётся мне это не сразу.
— Кажется Элла. Или Эмма, — отвечаю после двухминутной паузы.
— Как она выглядит?
— Неплохо выглядит. Особенно для своих лет.
— А сколько ей лет?
— Чуть за сорок. Средний рост. Нормальная фигурка, роскошные сиськи. Длинные рыжие волосы.
— Как называется город, в котором она живёт?
— Никак не называется.
— В смысле?
— На корабле она живёт. Названия не помню.
На этом поток вопросов иссякает. Старый пердун с задумчивым видом почёсывает затылок, а я запоздало обзываю себя дурой. Могла бы наплести всякой ерунды, а не рассказывать всю правду! Всё равно сейчас этот козёл не смог бы ничего проверить.
Внезапно старик резко оборачивается, и подбегает к окну.
— Вот и припёрлись! — проворчал он.
— Кто?
— Лежи тихо и молчи! Говорить буду только я, а ты даже не встревай, иначе будет плохо и мне, и тебе, и твоему дружку!
Пробормотав это, старый выродок быстро стягивает грязные сапоги, и закидывает их под койку. Не успеваю ничего уточнить, как в здание врываются военные. Открыв дверь с ноги, внутрь забежало четверо автоматчиков. Светя подствольными фонариками, двое из них взяли на прицеле старика. Остальные принялись всё осматривать. Старый козёл молча стоял перед армейцами с поднятыми руками, пока в здание не зашёл какой-то хрен в фуражке. Он разрешает старику опустить руки. Тем двоим, что светили фонариками во все стороны, офицер приказал осмотреть верхний этаж. После этого он приблизился к кровати. Я посчитала нужным прикрыть глаза, и не издавать ни звука.
— Кто это? — спросил придурок в фуражке хриплым голосом.
— Случайная знакомая. Ошивалась вокруг маяка. Одна. Откуда пришла не знаю.
— Что с ней?
— Болеет. То ли простудилась, то ли траванулась чем-то.
Вояка начинает лапать мой лоб своей мозолистой лапой. С трудом удерживаюсь, чтобы не вцепиться в неё зубами. Начинаю покашливать, и вояка отскакивает от меня как от прокажённой. И его легко понять. Зеркала под рукой у меня нет, но и без него понимаю, что со стороны я сейчас выгляжу не слишком привлекательно. Бледная почти как троглодит, вся потная, а возможно и заразная. От такой лучше держаться как можно дальше, а не лапать. Кто знает к чему это может привести?
— Как давно она в таком состоянии? — спрашивает вояка, отойдя от кровати.
— Пару часов. Сначала вся металась и стонала, а потом стало чуть лучше, — отвечает старик.
— И ты всё это время за ней присматривал?
— Конечно. Больше ведь некому.
По лестнице спускаются двое солдат, и сообщают придурку в фуражке, что наверху никого нет. Вояка уточняет, не замечал ли хозяин маяка кого-нибудь ещё, кроме меня, но старый пердун говорит, что больше никого не видел, и вообще последние часы ему было не до того. В итоге вояки сваливают с пустыми руками. Закрыв за ними дверь, старый козёл вздыхает с облегчением, и поворачивается лицом ко мне.
— Ну что, малышка, давай что ли ноздри разминай, готовься расширить границы сознания и с разбегу на радугу запрыгнуть! — говорит лохматый засранец, и бросает мне пакет с порошком.
— Чего-чего? — не поняла я.
— Ничего. Есть у меня подозрение, что порошок не простой, а с сюрпризом. Так что будь готова к тому, что после его принятия тебя накроет не по-детски! — поясняет старый пердун.
ДИЛАН
После прощания с Беном бреду на морской берег. Не дойдя до пляжа буквально ста метров, слышу какой-то шум вдалеке, оборачиваюсь, и замечаю машину с включёнными фарами, едущую от Эфиса в сторону маяка. Похоже Дженер не зря решил перестраховаться. Армейцы обыщут маяк, но ничего интересного отыскать не смогут. Вряд ли у них появится желание тащить больную чертовку в Эфис, рискуя собственным здоровьем. Откуда им знать, что это болезнь от наркотика, а не какое-то инфекционное заболевание? Вряд ли они будут так рисковать. Да и Дженера скорее всего забирать не станут. Даже если и захотят, хитрозадый старик сможет их заболтать. Главное чтобы он не забыл дать лекарство чертовке, пока она не начала вопить как резанная и дёргаться в конвульсиях.
Добравшись до пляжа, бреду вдоль берега, пока не натыкаюсь на пещеру. По-хорошему, мне стоит просто зайти в неё, затаиться, и не привлекать внимания к своей персоне до самого утра. Вместо этого я решаю сначала посетить лагерь военных, и осмотреться.
Заметив ряд палаток внутри, а также часовых, совершающих обход, ищу хорошую точку для наблюдения. Отыскать её оказывается не так просто, но всё же удаётся. Зайдя в воду почти по грудь, и спрятавшись за рифами, наблюдаю за армейцами с расстояния. Замечаю кучу джипов со стационарными пулемётами, а также нескольких снайперов. К счастью для фанатиков, миномётов и ракетных комплексов вояки не завезли, иначе с лёгкостью потопили бы «Эгиду» с берега. Сам этот отряд был нужен явно не для захвата или уничтожения корабля, а чтобы добить выживших, если те на лодках попытаются добраться до берега. Штурм на себя должна будет взять другая, более многочисленная и хорошо вооружённая группа. Если это не так, то значит я ничего не понимаю в военном деле, тактике и стратегии.
Решив, что увидел достаточно, выбираюсь из воды, и бреду обратно. На подходе к пещере останавливаюсь, заметив кое-что странное. Наклонившись, замечаю на песке множество следов. И все они ведут к пещере. Поняв, что моё место для ночлега скорее всего уже занял кто-то другой,

Телепорт. Часть 5: Единолюбцы

История, похожая на сказку

Забытые трусики