пришельца вошли в раж и проникли не только в вагины девочек, но и в их ротики, оставив свободными лишь попки, очевидно, отложив анальное проникновение на финал конференции. Щупальца покидали губки лишь той девочки, которая была спикером, но иногда они забывали это делать и ассистентке приходилось говорить, давясь членом и краснея от стыда.
Это было довольно забавно, особенно если учесть, что и у меня самой была привычка говорить с полным ртом, посмотреть на такое со стороны всегда полезно. А иногда пришелец, видимо, забывался и заталкивал щупальца слишком глубоко в горлышко, вызывая у ассистенток приступы удушья, которые, впрочем, тут же прерывали заботливые помощники, руками вытягивая тентакли из прелестных девичьих ротиков.
В целом мне понравилось, особенно когда в самом конце лекция закончилась тем, что щупальца полностью покинули девушек, а они сами послушно расположились рядком в коленно-локтевой позе. А затем щупальца вернулись, на сей раз лишь в количестве трех — по одному на каждую попу. Они застыли в ожидании, видимо, подгадывая момент, когда девочки сильнее сожмут попки в предчувствии первого в своей жизни анального проникновения. И вот, когда и ассистентки, и мы, зрители, меньше всего этого ждали, профессор с размаху засадил в маленькие попы свои толстые тентакли.
Девушки испуганно взвизгнули, и принялись дергаться, но помощники профессора с Сатурна крепко держали их за руки и ноги. Щупальца входили все глубже, девочки уже рыдали от боли, елозя сисечками по матам, заботливо постеленным на сцене. Дойдя до какого-то предела, тентакли поползли назад, выйдя из попок полностью. А потом, дав немного отдохнуть и дождавшись сужения отверстий, сатурниец вновь рванулся в уже не девственные, но все еще фантастически узенькие попы.
И вновь девочки хныкали, капая слезками на маты, но теперь их рыдания были потише, а блондиночка, кажется, плача, уже немножко подвывала и от удовольствия. А на третий раз стонали от удовольствия уже все трое, хотя и не прекращали одновременно плакать. В четвертый и пятый раз стоны наслаждения стали уже весьма отчетливыми, к тому же девочки начали активно подмахивать щупальцам, которые разрабатывали их маленькие нежные попки. А завершилось все бурным окончанием — профессор достал свои щупальца из девочек, дождался, пока они перевернутся на спинки и принялся орошать их милые лица жидкостью, по цвету и консистенции неожиданно мало отличающейся от спермы землян.
После окончания выступления профессора его место у кафедры заняли другие докладчики, в основном люди, хотя была и парочка птицефалов с Венеры. А профессор вышел в коридор, где его обступила толпа фанатов, которые требовали автограф и селфи со своим кумиром. Мы с Холмсом также вышли в коридор, где Шерлок спросил у одного из помощников о моей проблеме. Но мужчина ответил, что профессор не является светилом медицины и подобными вещами занимаются другие представители планеты Сатурн. Он порекомендовал нам посетить Титан, где находится главный совместный институт Земли и Сатурна, ведь условия на Титане одинаково неприятны жителям как нашей планеты, так и газового гиганта.
— Обязательно побываем на Титане, спасибо за совет, — поспешно заявила я. Очевидно, Холмс прямо загорелся идеей разобраться с моей анальной проблемой, раз уж земные врачи мне помочь не смогли. А вот я вовсе не желала вещать о своих сложностях всему миру, мне и так приходилось краснеть каждый раз, когда мальчики на улице интересовались моей попочкой.
— Я был уверен, что все сатурнийцы могут решить любую проблему с попкой девушки! — грустно сказал Холмс, глядя вслед удаляющемуся бочонку с щупальцами и толпе фанатов, следующей за ним.
— Ну, если они любят анальный секс, это еще не значит, что они специалисты в лечении всех проблем, связанных с попами. Если вы любите пиццу, разве вы обязаны уметь ее готовить?
— И то верно, — вздохнул Холмс и мы направились к стоянке гравикаров.
Волнения сегодняшнего дня оказались мне не по силам, и к десяти вечера я почувствовала себя совершенно разбитой. Уже сквозь сон я расслышала, как полный энергии Холмс договаривается с какой-то мамочкой о лишении анальной девственности ее дочери. Приглашали с ночевкой, Холмс, недолго думая, собрался и вышел из квартиры, оставив меня одну.
Когда Холмс уехал на концерт, я улеглась в кровать, надеясь, что сумею заснуть быстро. Но не тут-то было. Мозг мой был перевозбужден сегодняшними событиями, в голове теснились самые странные образы и догадки. Стоило мне закрыть глаза, как я видела перед собой искаженное, гориллообразное лицо изнасилованного мужчины в том заброшенном доме — лицо, которое нагоняло на меня такую жуть, что я невольно проникалась благодарностью к тому, кто лишил его владельца возможности передвигаться, пусть и на время. Наверное, еще ни одно человеческое лицо не отражало столь явно самые низменные пороки, как лицо Еноха Дж. Дреббера из Кливленда. Но правосудие есть правосудие, и порочность жертвы не может оправдать убийцу в глазах закона.
Чем больше я раздумывала об этом преступлении, тем невероятнее казались мне утверждения Холмса, что Енох Дреббер был доведен до кататонии обычной стимуляцией пениса. Я вспомнила, как он обнюхивал его губы, — несомненно, он обнаружил что-нибудь такое, что навело его на эту мысль. Кроме того, если не стимуляция полового органа, то что же было причиной произошедшего, раз на пострадавшем нет следов физического воздействия? А с другой стороны, почему тогда сперма лишь на полу и на стенах, а на самой жертве ни капли? В комнате не было никаких признаков борьбы, а на жертве не найдено никакого оружия, которым он мог бы ранить свою противницу, если это, разумеется, была она. И мне казалось, что, пока на все эти вопросы не найдется ответов, ни я, ни Холмс не сможем спать по ночам. Мой приятель держался спокойно и уверенно, — надо полагать, у него уже сложилась какая-то теория, объяснявшая все факты, но какая — я не имела ни малейшего представления. Утром я проснулась в холодном поту, хотя казалось еще секунду назад я была уверена, что заснуть не смогу в принципе. Холмса все еще не было. Когда он вернулся, завтрак уже стоял на столе.
— Это было прекрасно, — сказал он, садясь за стол. — Помните, что говорит Грррыукнлвлвкл об анальном сексе? Он утверждает, что человечество научилось создавать прекрасное и наслаждаться им гораздо раньше, чем обрело способность говорить. Быть может, оттого-то нас так глубоко волнует лишение анальной девственности милых восемнадцатилетних девочек. В наших душах сохранилась смутная память о тех туманных веках, когда мир переживал свое раннее детство.
— Смелая теория, — заметила я. По-хорошему, мне бы надо залезть под стол и приласкать член Холмса ротиком, но после всего пережитого я не могла найти в себе силы, да и три вчерашних неудачи совершенно отбили охоту делать минет кому бы то ни было.
— Все теории, объясняющие явления природы, должны быть смелы, как сама природа, — ответил Холмс. — Но что это с вами? На вас лица нет — впервые во время совместного завтрака вы не под столом, а за ним. Вас, наверное, сильно взволновала эта история на Брикстон-роуд.
— Сказать по правде, да, — вздохнула я, рассеянно покручивая прядь волос. — Хотя после моих марсианских мытарств мне следовало бы стать более закаленной. Когда в долине Маринера у меня на глазах слонолиски сажали моих подружек попами на трехметровые каменные члены, я и то не теряла самообладания.
— Понимаю. В этом преступлении есть таинственность, которая действует на воображение; где нет пищи воображению, там нет и страха. Вы видели материалы новостных сайтов?
— Нет еще.
— Там довольно подробно рассказано об этом убийстве. Правда, ничего не говорится о том, что, когда подняли жертву, на пол упало обручальное кольцо, — но тем лучше для нас!
— Почему?
— Прочтите-ка это объявление. Я разослал его во все группы в соцсетях еще вчера.
Он положил на стол передо мной планшет; я взглянула на указанное место.представить, что бы было.
— Это его кольцо? — спросила я.
— Слава тебе Господи! — воскликнул рептилоид. — Уж как Гвырргл обрадуется! Оно самое, как же!
— Ваш адрес, пожалуйста, — сказала я, подойдя к ящеру и кладя его зеленые четырехпалые ладони на свои груди — не зря же я футболку снимала, в конце концов. Удивительно, но практически все инопланетяне обожают земных девушек в сексуальном плане. Если обитателям газовых гигантов больше всего нравится анал, а жителям Меркурия БДСМ, то рептилоиды с Марса и птицефалы с Венеры в восторге от минета. Сейчас на Земле немало рептилоидов-беженцев — ведь на Марсе уже который год идет война, которую начали слонолиски против рептилоидов.
— Хаундсдитч, Дункан-стрит, номер 13. Путь до вас не ближний! — шершавые ладони инопланетянина сжимали мои сисечки, а его клыкастая пасть расплывалась в блаженной улыбке. Или не улыбке, этот оскал мог быть выражением любой эмоции.
— Брикстон-роуд совсем не по дороге от Хаундсдитча, — резко произнес Холмс.
Рептилоид обернулся и остро взглянул на него своими маленькими красными глазками. Его когти коснулись моих сосочков, я взвизгнула от неожиданности.
— Они ведь спросили, где живу я, — сказал он, — а Гвырргл живет в Пекхэме, Мэйсфилд-плейс, дом 3.
— Как ваша фамилия?
— Моя-то Кммынкр, а его — Деннис, потому как он женился на Дейзи Деннис, — малышка она из себя аккуратная, тихая, пока в школе, директор ею не нахвалится, но как с занятий вернется, идет во все тяжкие, уже и про анальный секс говорить начинает, хотя ей только восемнадцать стукнуло, бесстыжая душонка...
— Вот ваше кольцо, мистер Кммынкр, — перебила я, повинуясь знаку, поданному Холмсом. — Оно, несомненно, принадлежит вашему сыну, и я рад, что могу его вернуть законному владельцу.
Бормоча слова благодарности и призывая на меня благословение Олимпа, морщинистый ящер спрятал кольцо в сумку, ущипнул меня на последок за щечку и заковылял вниз по лестнице. Я, как дурочка, стояла со вставшими сосками и в намокших трусиках. Едва он успела выйти за дверь, как Шерлок Холмс вскочил со стула и ринулся в свою

Толстушка

Начало. Отпуск, рыженькой

Знакомство с кавказскими членами