какой-нибудь мужчина. Я не могла смириться с мыслью, что буду такой же жалкой, как моя мать, — сказала она вслух, но это прозвучало так, будто она говорила сама себе. Бет просто откинулась на спинку стула и кивнула.
— Когда вы играли в эту игру, ты ощущала то чувство свободы, что было у тебя до Джоша?
Наоми кивнула, глядя в пол.
— Итак, если эта свобода так важна для тебя, почему ты вышла за него замуж?
Если когда-нибудь и был хороший вопрос, то этот был идеальным.
— П-потому что я люблю его. Он заставляет меня чувствовать себя так, будто нет ничего, что он хотел бы сделать, чтобы когда-либо причинить мне боль. Он...
— ... полная противоположность твоему отцу? — вмешивается Бет. Наоми мгновение смотрит на нее, потом опускает глаза и кивает.
— У нас почти закончилось время, но тут все идет так хорошо, что я собираюсь отложить свою следующую встречу. Дайте мне секунду, ребята, ладно? — Мы утвердительно кивнули, когда она вышла поговорить со своей секретаршей. Когда она вернулась, мы продолжили.
— Мы подошли к тому моменту,когда, по-моему, нам нужно изучить роман, которое у тебя был. Расскажи еще раз об этом парне, Наоми. Прошлое
Декабрь 2014 года
С возвращением в нашу жизнь игры через Криса — обувщика — наша экстравагантная деятельность постепенно набирала обороты. Баланс нашей жизни немного сместился. Все казалось более живым и возбуждающим. Даже такие невинные вещи, как помощь моей жене в приготовлении ужина, были проверкой нашей решимости не задевать друг друга.
Мы начали играть в новых границах, которые установили. В тот вечер Наоми вернулась в торговый центр и купила туфли. Она не просто получила скидку, но взяла их бесплатно.уволили? Кто-то что-то с ней сделал? Мой разум пытался понять смысл ее трансформации, но ничего не получалось. Я знал, что единственный способ для меня, чтобы узнать, это если жена сама поговорит со мной.
Это было началом нашего ада. После того вечера все признаки привязанности у Наоми прекратились. Она стала совершенно другим человеком. Она не смеялась. Она не хотела быть рядом со мной. Она не хотела играть в эту игру. Черт, она даже не флиртовала. Ее поведение просто стало замкнутым и угрюмым.
Каждый день она уходила на работу, возвращалась домой и шла прямиком в спальню. Когда я пытался привлечь ее внимание, она сердилась и набрасывалась на меня. Честно говоря, я не знал, что делать.
Через три недели после ее внезапного превращения с меня было довольно. Я пробовал быть терпеливым. Я пытался с любовью вытянуть из нее объяснение. Я даже пробовал подкупить ее. Все это встречалось враждебной реакцией.
Поэтому, когда она ушла на работу, я на некоторое время завез Генри к сестре. Я сказал ей, что мне нужно поговорить с Наоми, и требуется, чтобы Генри не мешал.
Когда она вернулась домой в своем обычном странном состоянии и попыталась протиснуться мимо меня в спальню, я схватил ее за руку.
— Наоми, какого хрена с тобой происходит?
— Отпусти меня, Джош. Мне не хочется обсуждать это с тобой сегодня. У меня нет сил. — Она даже не посмотрела мне в глаза, говоря это.
— Прекрасно. Тогда скажи мне, куда отправить бумаги.
Это привлекло ее внимание.
— Какие бумаги?
— Ты знаешь, о каких бумагах я веду речь. Если ты вдруг перешла от любви ко мне к ненависти, по крайней мере, имей приличие сказать, почему. Как бы сильно тебя ни любил, я не хочу жить с кем-то, кто не желает быть рядом со мной.
Я видел, как она сделала шаг назад и впервые за несколько недель посмотрела мне в глаза. Ее лицо смягчилось и стало несчастным. Я даже заметил, что ее глаза затуманились.
— Что с нами происходит, Нао? Что я такого сделал?
По ее лицу мгновенно потекли слезы. Она отвернулась от меня, и я увидел, как все ее тело обмякло.
— О, Джош! Пожалуйста, не бросай меня! — вскрикнула она и бросилась ко мне. Я схватил ее и заключил в объятия, когда ее крики перешли от тихого сопения к громким рыданиям. Я был так рад, что решил пока оставить Генри в доме у сестры.
— Что случилось, Нао? Ты должна мне рассказать, детка. Я схожу с ума. Я не знаю, что делать.
— Пожалуйста, не заставляй меня говорить тебе, Джош. Прости, что я такая стерва. Пожалуйста. Я не хочу, чтобы ты меня ненавидел.
Я тихонько поглаживал ее затылок, а ее щека лежала, прижавшись к моей груди. Ее слезы не переставали течь. Ее тело дрожало, когда его сотрясали рыдания.
— Я никогда не смогу ненавидеть тебя, детка. Ты ничего не можешь сделать такого, чтобы заставить меня ненавидеть тебя...
— Джош, я тебе изменила.
... за исключением этого.
Настоящее время
Сентябрь 2015 года
— Итак, Наоми, расскажи мне, как начался твой роман, — ровным голосом говорит Бет. Я не знаю, насколько она спокойна. Мой желудок практически застрял в горле. Я ждал, когда мы коснемся этой темы, и теперь, когда она здесь, я не хочу об этом слышать.
Мы с Наоми толком не обсуждали детали этого романа. Мы не могли обойтись без того, чтобы я не разозлился, а она бы не почувствовала себя полным дерьмом. Теперь, когда беспристрастным посредником была Бет, у меня не было другого выбора, кроме как стиснуть зубы и терпеть.
— Ну, Марк стал менеджером, после того как Фил ушел работать в Волмарт. В течение недели он приставал ко всем женщинам. Он даже подходил к некоторым клиенткам. Я просто отмахивалась от него как от мудака.
Она смотрит на меня, чтобы увидеть, как я впитываю это. Должен признать, что мне тяжело было это слушать. Дело еще даже не дошло до плохого, а меня уже тошнило.
— Из-за игры, в которую мы играли с Джошем, я иногда позволяла мужчинам флиртовать с собой. Время от времени попадался какой-нибудь парень, пытавшийся тайком пощупать меня то тут, то там. Иногда я позволяла себе это и притворялась наивной, потому что знала, что мы с Джошем позже этим воспользуемся.
— Как-то раз Марк заметил, что один из моих клиентов начал со заигрывать. Также он заметил, что я ничего не сделала, чтобы остановить его. Некоторое время спустя он загнал меня в угол в кладовке и сказал, что коли уж он знает, что тренировка со мной даст ему все это, то он хочет записаться на бесплатные уроки.
— Поскольку он мне уже не нравился, я дала ему пощечину и велела убираться к черту. Это не была легкая пощечина. Я действительно ударила его изо всех сил. Все его лицо практически свернулось. Когда он снова посмотрел на меня, я подумала, что он рассердится. Но он улыбался. Он сказал, что «предпочел бы меня трахнуть». Он также сказал, что ему «нравится это грубое дерьмо». Кто-то вошел и помешал нам, поэтому в тот день он оставил меня в покое.
— Но он начал безжалостно преследовать меня. Каждый день он отпускал непристойные замечания о нас, «тренирующихся» вместе. Чем больше я его видела, тем больше ненавидела.
— Вдобавок к тому, что он был мудаком, он был еще и хамом. Он кричал на людей, совершавших ошибки, и называл их глупыми и медлительными. Одну из девушек он довел до слез, назвав ее «дебилкой».
— Поэтому я просто игнорировала его. И вот однажды я встретила его жену. Она так тихо говорила и была такой пугливой. Похоже, в его присутствии она боялась даже открыть рот. Он называл ее разными именами, вроде «тупая пизда» и «запуганная сука». Я его ненавидела! Но также я ненавидела ее, за то, что она позволяла ему делать это с собой.
Я смотрю на Бет и вижу, что та понимающе кивает, как будто наконец-то засиял свет. Кусочки начинали вставать на свои места и для меня. Наоми слишком далеко зашла в своем рассказе о деталях, чтобы увидеть, как соединяются точки.
— А потом однажды он загнал меня в угол в раздевалке, когда спортзал закрывался. Он попросил меня о небольшой тренировке «один на один». Я спросила его, а что насчет его жены. Он сказал:
— К черту эту мышиную сучку. Я хочу тебя.
Наоми на мгновение прерывает рассказ и пытается вытереть нос рукавом. Бет протягивает ей салфетку и дает Наоми минутную передышку, чтобы успокоиться.
— Что ты почувствовала, когда он назвал свою жену «мышиной сучкой», Наоми? — направляла ее Бет. Я знал, к чему она клонит. Все начинало сходиться.
— Я была так взбешена в тот момент! Я даже ударила его по лицу. Я выбила кровь из его губы и все остальное. Он только посмотрел на меня и усмехнулся.
— Это лучшее, что у тебя есть, сука? — спросил он.
Потом он схватил меня за запястья и поцеловал. На самом деле это был не поцелуй. Это было больше похоже на то, что он засунул свой язык мне в горло. Высвободив запястье, я оттолкнула его от себя. При этом я, наверное, схватила его за рубашку или что-то в этом роде, потому что та порвалась. На его груди я увидела царапины, которые, по-моему, остались от моих ногтей, когда я разорвала его рубашку. Он провел пальцами по царапинам и слизнул с них кровь.
Потом сказал:
— Иди к папочке, сука!
После этого все было как в тумане. Мы сорвали друг с друга одежду. Я трахнула его прямо на полу. Все время, пока я делала это, я была в ярости. Я была его. Я давала ему пощечины. Я называла его никчемным куском дерьма. И кончила так сильно, что чуть не потеряла сознание.
Ее последнее заявление задело меня за живое. Но удивительно, что это было не так больно, потому что я начинал понимать, откуда все это исходит. Бет сделала все очевидным.
— Как он выглядел, Наоми?
Когда я услышал, как она описывает парня, мои глаза полностью открылись. Теперь это уже не может быть простым совпадением. Я помню фотографию, виденную в том фотоальбоме. Не осознавая этого, я нарушил одно из правил Бет и перебил Наоми:
— О, Боже, Наоми! Ты описываешь своего отца!
Осознание этого поразило Наоми, как тонна кирпичей. Она прямо задрожала.
— О, Боже. Я так облажалась!
Я обнимаю ее, когда она снова начинает всхлипывать. Бет даже нарушает протокол и переходит на нашу сторону.
— Нет, милая. Ты не облажалась. Ты так долго держала этих демонов в себе, что не могла ни понять их, ни вытащить, — говорит она, успокаивающе поглаживая руку Наоми.
— Но я же еблась с отцом!
Бет качает головой.
— Нет, милая. Ты не... «Е»... со своим отцом. — Я замечаю, что Бет испытывает отвращение к ругательствам

Забытые трусики

Мой первый опыт МЖМ с женой

Отпуск