руки ее гуляли по спине, ерошили волосы шевелюры.
Но вот Светлана Георгиевна стала проявлять себя более активно, покрепче прижимаясь лобком к лобку Виктора Петровича. Теперь она ритмично сжимала и разводила в стороны согнутые в коленях ноги. Постепенно темп и амплитуда ее движений увеличивалась, как бы приглашая и Виктора Петровича перейти к более активным действиям. ….
Снова были вскрики Светланы Георгиевны, испарина на лбу и теле Виктора Петровича. Наконец, выдавив остатки содержимого мешочка, Виктор Петрович остановился, хотел было скатиться со Светланы Георгиевны и «отпустить на покаяние», но она обхватила его за шею, прижала из последних сил, приникла губами к его губам, просунув язык в рот, и долго не отпускала.
Руки Светланы Георгиевны расслабились, соскользнули с шеи Виктора Петровича, устало раскинулись в стороны. Виктор Петрович осторожно соскользнул, лег на спину рядом с ней, тоже устало вытянувшись.
Некоторое время они лежали молча, тяжело дыша, отдыхая, и незаметно уснули.
И проспали до звонка будильника….
Прошло еще несколько дней, и погода испортилась. Небо затянуло осенними тучами, из них лил надоедливый холодный мелкий дождь, прогулки сократились и ограничивались теперь аллеями санаторного парка. Как только выходили за дверь номера, Светлана Георгиевна без тени сомнения завладевала левой рукой Виктора Петровича и не отпускала ее до возвращения. А когда рядом оказывались женщины, да еще и пытались заговаривать с Виктором Петровичем, она и вовсе накрывала его руку второй рукой, как будто давала понять: «Вам тут ничего не светит. Проходите мимо. Это – мое».
В один из таких дождливых холодных дней Светлана Георгиевна, вернувшись после обеда в номер, достала вдруг из чемодана целую не распечатанную пачку писчей бумаги, кипу словарей и еще какую – то в мягкой обложке книгу, оказавшуюся при ближайшем рассмотрении на испанском языке, и углубилась в работу.
-А че это вы тут делаете? — удивленным голосом процитировал Виктор Петрович малоизвестного персонажа из широко известного фильма времен СССР, подходя к Светлане Георгиевне, сидящей за столиком и.
— Да вот, работку взяла на отпуск. Думала, сделаю, а тут ты объявился!» — отозвалась Светлана Георгиевна, повернувшись к подошедшему Виктору Петровичу, притянула к себе и чмокнула в прикрытый рубашкой живот.
— И что же это за «работка»?
Светлана Георгиевна показала обложку книжки, лежащей перед ней. Виктор Петрович, скользнув взглядом по книге, вопросительно уставился на Светлану Георгиевну.
«Марио Варгас Льоса – перуанский писатель. «Похождения скверной девчонки» — перевела Светлана Георгиевна.
— Так, ты что, литературный деятель, переводами занимаешься?
— Есть маленько» — уклонилась Светлана Георгиевна от развернутого ответа.
— Теперь понятен ваш апломб при рассуждениях об иностранной литературе! — хмыкнул Виктор Петрович, вспоминая рассуждения Светланы Георгиевны о Дене Брауне и прочих Паланиках, Сафонах, Мариасун Ландах: А почитать можно?
-Ну, сделаю листов пять и дам. — пообещала Светлана Георгиевна.
Виктор Петрович улегся от нечего делать на постель и вскоре задремал. Когда он ближе к ужину проснулся, Светлана Георгиевна все так же сидела за столом и что – то быстро писала, заглядывая поминутно в лежащую передней книгу.
Виктор Петрович потихоньку, стараясь не скрипеть кроватью, поднялся, подошел к Светлане Георгиевне и чмокнул ее в выглядывающую из — под блузки полоску спины.
-Ай! — вздрогнула Светлана Георгиевна: Чего пугаешь?
Она повернулась к Виктору Петровичу и подставила губы для поцелуя.
— Много накропала? — Виктор Петрович опустился на стоящий у стола второй стул: Это?
Он дотронулся до стопки исписанных листов, лежащих на краю стола.
— Ага!
— Можно?
— Да это еще сырое
— Ну, так тем более интересно — Виктор Петрович сходил к шкафу, достал из пиджака очки, вернувшись к столу, взял из стопки верхний листок и начал читать. Но потом поднялся и снова направился к шкафу. Вернулся с авторучкой в руках. Почерк Светланы Георгиевны был крупный с большим интервалом между строками, как будто специально для того, чтобы можно было вносить поправки в написанное. Виктор Петрович прочитал взятый листок, положил его на место и вытянул самый первый из написанного Светланой Георгиевной. Она метнула на него скользящий взгляд и продолжила свою писанину. Виктор же Петрович теперь не просто читал, а что – то зачеркивал, что – то писал между строками написанного Светланой Георгиевной.
Закончив с одним, он достал другой и продолжил. Светлана Георгиевна, исписав лежащий перед ней лист, водворила его сверху на стопку ранее написанных ею листов:
-Ты чего это там царапаешь?»
Вопрос ее не содержал агрессивной интонации, а скорее был ироничным.
Виктор Петрович молча протянул ей лист, который только что правил. Светлана Георгиевна сначала иронично, а потом очень даже с интересом начала читать. Дойдя до конца листа, Светлана Георгиевна подняла глаза на Виктора Петровича и с легкой иронией в голосе спросила:
— А вы чем занимались, уважаемый мистер? Не из этой же области?»
— Да нет! Мои занятия очень даже далеки были от литературы. Просто читал много, когда в школе учился» — тоже не вдаваясь в подробности, ответил Виктор Петрович.
— Ты знаешь, — перешла на серьезный тон Светлана Георгиевна: твои поправки очень даже дельные. Правь – ка дальше.
С этого дня так и повелось: Светлана Георгиевна переводила, а Виктор Петрович редактировал. Стопка исписанных листов на краю стола быстро росла.
Под Луной в этом мире все, когда – нибудь кончается. Кончился и срок пребывания в санатории Виктора Петровича и Светланы Георгиевны. Все тот же автобус все с той же Галей и Вадимом Александровичем вез их обратно. Светлана Георгиевна теперь уже без тени сомнения охватывала руку Виктора Петровича и укладывала свою голову на его плечо. И Виктор Петрович тоже чувствовал себя очень уютно рядом с этой женщиной.
Примерно за час до прибытия, раздался звонок сотового телефона Виктора Петровича. Звонил сын, интересуясь, куда и когда прибудет автобус. И предупредил, что он встретит его.
Когда Виктор Петрович и Светлана Георгиевна выбрались из автобуса, сын уже стоял у открытой двери в ожидании отца. Виктор Петрович обернулся к Светлане Георгиевне:
— Мой младшенький — Вадим. — представил, притягивая сына к себе.
А это – Светлана Георгиевна. Мы с ней в санатории познакомились- — обратился он затем к сыну. А потом продолжил:
-Ты не торопишься? Давай отвезем Светлану Георгиевну домой.
Вадим завладел обоими чемоданами и повел Виктора Петровича и Светлану Георгиевну к своей машине.
Минут через тридцать, руководствуясь указаниями Светланы Георгиевны «направо, налево», подъехали к ее дому. Когда поднялись на третий этаж и вслед за Светланой Георгиевной вошли в ее, оказавшейся четырехкомнатной, квартиру, Виктор Петрович впал в ступор: мало, что квартира была четырехкомнатной и с высокими потолками, так и обставлена она была богато и с изяществом.
Еще по дороге Светлана Георгиевна, сетуя на то, что дома у нее ничего из съестного нет и угостить их она не сможет, просила остановиться у гастронома, но Виктор Петрович дал понять, что времени сидеть в гостях у них нет, что им с сыном предстоит дальняя и долгая дорога, а вот, если Светлана Георгиевна не будет возражать, то они приедут в гости чуть позже, потом.
На следующий же день уже поздно вечером раздался звонок. Оказалось, что звонит Светлана Георгиевна. Телефон Виктора Петровича в этот вечер для всех остальных оказался занят. Разговор их закончился тем, что Светлана Георгиевна напросилась в гости на ближайшее воскресенье вечером, причем она изъявила горячее желание познакомиться и с остальными членами семьи Виктора Петровича. Оставшиеся дни до воскресенья дозвониться вечером до Виктора Петровича было невозможно.
А в воскресенье, во второй половине дня Светлана Георгиевна сообщила, что движется к дому Виктора Петровича, что встретить ее надо у подъезда, что время своего прибытия точно она указать не может из – за пробок на дороге, но, когда будет совсем близко от дома, она еще раз позвонит.
Хотя сын, и в особенности невестка, были не в восторге от неизвестной гостьи, но все – таки кое какой ужин организовали. Виктор Петрович жил в доме, что и сын, отдельно в однокомнатной квартире тремя этажами выше двушки, в которой располагался сын.
Виктор Петрович впал еще в больший ступор от неожиданности, когда к подъезду подъехала синего цвета машина с шильдиком «Fоrd» и из нее вышла улыбающаяся Светлана Георгиевна. Конечно, они обнялись, поцеловались даже очень горячо.
Оказалось, что Светлана Георгиевна привезла с собой целую кучу вкусных вещей для посиделок за столом, включая большую коробку с тортом и три бутылки спиртного.
Скептицизм сына и невестки при виде Светланы Георгиевны и, особенно, содержимого пакетов, привезенных ею, сменился приветливостью и доброжелательностью. Оказалось, что Светлана Георгиевна приехала даже со своими тапочками. Своей свободной и легкой манерой общения, непринужденностью поведения она быстро расположила к себе невестку и внучку Виктора Петровича, студентку последнего курса иняза. Без излишних церемоний, но и не проявляя беспардонности, Светлана Георгиевна осмотрела все закоулки квартиры, даже погладила по носу кота и, на удивление всех, не получила за это лапой по руке. Войдя же в комнату, занимаемую внучкой, и заметив на столе книгу на испанском языке, она вдруг выдала по — испански:
«А кто это тут книжки на испанском читает?»
«Я» — ответила тоже по — испански внучка.
Дальнейший их разговор шел на испанском, и ни Виктор Петрович, ни сын, ни невестка ни слова не могли понять, о чем речь. Кончился разговор тем, что Светлана Георгиевна, порывшись в своей сумочке, достала и передала девушке визитную карточку.
За столом Светлана Георгиевна, сидя рядом с Виктором Петровичем, нашла – таки тему для разговора с его невесткой.

Воскресная прогулка

Ночь с сестрой

Эротический рассказ Летнее утро, или Удар по яйцам