Анус приветливо раскрытый и красный, будто пламя!
Я промолчал. Действительно, истерзанный анус полыхал, словно её помазали горчицей…
… — Собираешься домой, Серёжка? – спросил подошедший Аслема накануне нашего с мамой отъезда из отеля.
— Да! Вечером автобус до аэропорта, – я прищурился от слепящего солнца, посмотрев на него.
Аслема выглядел грустным.
— Не обижаешься на меня?
— Нет! – я поправил мокрые плавки, обтягивающие попу. Мой анус стал заживать после той памятной встречи.
— Ты нам очень понравился! – мужчина виновато развёл руки, — мы потеряли голову от вида твоей стройной фигуры и выпуклой попки, — Честно, не обижаешься?!
— Не обижаюсь, но твои друзья некрасивые и толстые. Особенно Мискагде!
Не сдержавшись, тунисец рассмеялся. Его грусть растворилась.
— Мискагде?! Ты уже выучил наш язык, Серёжка!
Я не понял причину веселья, припомнив, что он уже хохотал на ферме по этому поводу.
— Лёгкой посадки! Приезжай на следующий год, Серёжка! – араб тепло пожал мне руку, задержав ладонь в своей руке…
… Я смотрел в иллюминатор на удаляющийся аэропорт. На меня тоже накатила грусть. Мама рядом листала журнал.
— Серёжка, я выучила немного арабских фраз! – с гордостью поделилась она.
— Ну, молодец! – ответил я, как вежливый сын, не отрываясь от видов побережья.
— Хочешь, спрошу по-арабски, как тебя зовут?
— Ну, спроси!
— Мэс му кэ!
Я медленно повернул голову и посмотрел на маму. Эта фраза меня взбудоражила.
— Как?
— Мэс му кэ! Как тебя зовут?
В мозгу тихонько щёлкнуло. Я понял причину неудержимого веселья Аслема. Толстяк спрашивал моё имя, а я подумал, что он представился и интересуется новостями. Я неправильно истолковал перевод. Поэтому Аслема прикололся надо мной, предположив, что я начал понимать чужеродный язык.
— Мискагде, мама?! Мискагде! – я рассмеялся от души, когда мама удивлённо на меня посмотрела.
Поцеловав маму в щёку, вытащил наушники, чтобы послушать музыку…

Мой второй выпускной

Сигма Венеры. Часть 2: Лабораторка

Любовь зла...