Лето медленно, но верно подходило к концу, так что я решил незамедлительно приступить к выполнению своего плана. В один из дней я связался с парнями и вкратце рассказал им, что хочу сделать. Основным условием являлась анонимность, то есть мама никак не должна была узнать, что это буду я. Как ни странно, никто из пацанов не удивился тому факту, что я хочу её изнасиловать, и сразу стали придумывать различные способы того, как мне в данном случае сохранить анонимность. По итогу сошлись на том, что завяжут маме глаза, на всякий случай завяжут так же и руки, а мне придётся приобрести устройство для изменения голоса в реальном времени. Целый день ушел на поиск и покупку этого устройства. И вот, наконец, всё было готово. С утра несколько парней пришли к маме, заставив сходить в душ, они увели её в комнату, а через несколько минут постучали в дверь моей, это был знак, что всё готово. Я тем временем настроил купленное устройство. Подождав, пока парни уйдут из квартиры, я пошел в мамину комнату. Открыв дверь я увидел её, сидящую на углу кровати, с завязанными глазами и руками, голую до пояса, а снизу были надеты те самые прозрачные колготки с кружевами. Об этом, к слову, я их не просил. Она сидела и от волнения потирала одной ступнёй другую.
Услышав, как я вошёл, мама слегка дёрнулась и стала водить головой, будто пытаясь разглядеть вошедшего, однако плотная повязка не оставляла шансов увидеть даже силуэт. Когда я подошёл ещё ближе, то мама боязливо отсела немного глубже на кровать. Сев с ней рядом, я сказал:
— Повернись сюда.
Из-за прибора голос звучал необычно, но что самое важное — абсолютно неузнаваемо. Даже не видя маминых глаз, было понятно, что она удивлена, слыша подобный голос. Тем не менее она послушно, вполоборота повернулась в мою сторону, положив согнутую в колене левую ногу на кровать. Какое-то время я её просто рассматривал. Она слегка подрагивала, видимо, из-за страха и незнания того, что с ней собрались делать. В один момент мой взгляд остановился на её груди, и рука невольно потянулась к ней. Едва моя ладонь коснулась груди, как мамино дыхание тут же участилось. Небольшая, почти полностью помещающаяся в руку, но в то же время мягкая, тёплая и приятная. Я даже был удивлён, почему парни редко трогают мамину грудь. Скорее они чаще использовали её соски для проверки «эффективности и работоспособности» различных прищепок и зажимов. Незаметно для себя я подключил и вторую руку. Минут 5 я безотрывно мял, сжимал и шлёпал её сиськи, так что те даже начали краснеть. Посмотрев на её соски я вдруг подумал: «В конце-концов, не только ведь парням с прищепками их мучить». Обеими руками схватив мамины соски я потянул их на себя. Из мамы вырвался болезненный то ли писк, то ли визг, после чего она стала просить так не делать. Но уже было поздно. Несколько раз подёргав их, я потянул ещё сильнее. Из-за упругости и не очень больших размеров самой груди, тянулись они не так хорошо, как могли бы, тем не менее неприятным для меня этот процесс назвать точно было нельзя. Ещё несколько минут я оттягивал и дёргал её соски, наслаждаясь мамиными постанываниями и жалобными просьбами прекратить. Закончив с ними, я продолжил её разглядывать. Вдруг меня посетила мысль: «Все эти неизвестные парни столько раз тебя целовали. Неужели и я не могу себе хотя бы раз это позволить?» Пододвинувшись к маме чуть ближе, я ухватил её сзади за волосы. Она не знала, что я собрался сделать, поэтому даже голову отвернуть не успела, как мои губы уже коснулись её. «Слегка мокрые и очень мягкие», — думал я про себя, — «кажется, теперь можно попробовать с языком.» В тот же момент мой язык оказался у неё во рту. Ощущения были непередаваемые. На моё удивление, через время мама тоже стала воспроизводить языком какие-то движения, похоже, что парни заставляли её так делать во время поцелуев с ними.
Закончив делиться с мамой своими слюнями, я грубо пихнул её на кровать. Она упала на спину и попыталась встать назад, но я прижал её одной рукой. Второй рукой я слегка поводил ей по животу, после чего пропихнул её маме под колготки. Без каких-либо проблем я быстро нащупал заветное место. Когда моя рука коснулась её половых губ, мама стала сводить ноги вместе. Немного потерев несколькими пальцами у самой дырочки, я вставил два из них внутрь. Оба пальца легко погрузились вглубь. Внутри было тепло, влажно и даже для руки приятно. Маму я щадить не собирался, поэтому хорошенько общупав внутри, я стал довольно агрессивно наяривать её влагалище. Она стала стонать, извиваться и сильнее сводить ноги вместе, но я продолжал. Со временем я ощутил, что рука стала в разы более мокрой. Я не собирался давать кончить ей настолько просто, поэтому едва это ощутив, вытащил пальцы. Мама глубоко и быстро дышала, так что решение пришло мгновенно и я ухватил её за горло. Я сжимал довольно сильно и чувствовал её панику. Спустя время поняв, что кислорода у неё почти не осталось, я разжал горло. Мама стала ещё активней всасывать воздух. Я зажал ей нос, и она продолжила втягивать воздух ртом. Через несколько секунд ладонь моей второй руки крепко и плотно зажимала мамин рот. Она снова вся задёргалась, в панике пытаясь освободиться. Когда я понял, что её движения становятся в разы более вялыми, я разжал ей нос и убрал ладонь со рта. В тот момент я и почувствовал над ней власть, почувствовал, что могу делать с ней, что захочу.
— Встань, — сказал я искаженным голосом.
Она сползла с кровати и встала на пол рядом со мной.
— На колени.
Эту фразу часто говорили маме парни. Однако теперь её произносил я сам, и в это было трудно поверить.
Мама слегка прикусила губу и, понурив голову, стала садиться на колени. Я заставил встать её передо мной на колени, как же давно я хотел испытать это ощущение.
— Теперь встань.
Мама всё так же послушно стала подниматься назад. Когда она полностью встала, то я снова произнёс:
— На колени.
Даже через её слегка мокрую от слёз повязку было видно недопонимание. Тем не менее, она вновь унизительно опустилась на пол. Я заставил её встать и сесть не менее раз 10. Просто так. Просто, потому что я мог.
В очередной раз заставив сесть подуставшую маму на колени, я решил, что самое время поработать ей ртом. Двумя пальцами я зажал ей нос. В ответ она от безысходности покорно открыла рот, очевидно, понимая, к чему ведут эти знакомые для неё действия. Расчехлив свой прибор, я чуть приподнял её голову, не удержавшись от пары пощёчин. В тот момент нельзя было представить места для члена лучше, чем тот манящий сексуально открытый рот. Так что мой прибор был незамедлительно в него погружен. Лишь после этого я разжал ей нос. Во рту было невероятно приятно. Член тёрся об мамин язык, понемногу проникая в её тугое горло. Мама со слезами и давясь принимала этот член, превозмогая себя. На мой скромный взгляд, отсасывала она не так умело, как могла бы, хотя может это я пихал его слишком грубо и глубоко. Тем не менее, сами рот и горло были очень приятными. Иногда я специально замирал, удерживая член у неё в горле и наслаждаясь каждой секундой. Мама тут же начинала активно давиться и пытаться выпихнуть его. Спустя время я уже был на подходе. Сделав ещё несколько движений, я обильно кончил в её рот.
— Пока не глотай, — скомандовал я.
Вынув член, я подсел к маме как можно ближе и лишь после этого приказал ей сглатывать. Вблизи я великолепно слышал, как она гулко проглатывает мою сперму. Через силу проталкивая в себя эту массу, мама в несколько движений горла полностью её проглотила.
— Открой рот и высунь язык.
Мама приоткрыла рот и высунула подрагивающий язык. От спермы не осталось и следа. Не удержавшись, я вновь дал ей несколько пощечин.
Вспомнив про надетые на маму полупрозрачные колготки, я понял, что обязан сделать. Улёгшись на кровать, я подтащил к себе маму и заставил принять нужное положение около своего лица. И вот её большая и сочная попка прямо перед моими глазами. Через колготки было прекрасно видно и её, и влагалище. Даже на расстоянии я чувствовал приятный аромат геля для душа, с которым она тщательно вымылась перед началом всего происходящего.
Вот она, самая привлекательная и сочная задница, которую я когда-либо видел, намного лучше, чем в любом порно, прямо перед моим лицом. Сил держаться больше не было. Я с силой ухватил маму за ляжки. Я сжал их настолько сильно, что мама издала болезненный писк. После чего стал сгибать руки в локте. Мамина попка за пару мгновений оказалась в упор прижата к моему лицу. Я туда буквально уткнулся. Чувствуя, как мама напрягает ножки, чтобы слегка привстать, я сжал её ляжки в разы сильнее, показав, что вставать ей сейчас не положено. Лежал я так минут 7. Лишь изредка мама слегка елозила, ощущая дискомфорт в районе собственной попки, из-за нагревающих её потоков выдыхаемого мной воздуха. Я был полностью погружен в процесс, однако даже так, порой слышал, как мама говорит что-то вроде «хватит» или «не надо».
Едва моё лицо оторвалось от маминой задницы, как меня тут же посетила одна единственная мысль: «Сегодня я не оставлю на маме живого места. Я обязан до изнеможения выдолбить каждую её дырочку». Я хотел заставить делать её всё то, чем с ней занимались парни. Однако я объективно оценивал собственные возможности и понимал, что за один раз попробовать абсолютно всё не выйдет.
Встав из-под мамы, я замахнулся и с силой ударил её попку. От упругой задницы моя рука буквально отчеканила, а мама взвизгнула от внезапной жгучей боли. Затем я нанёс ещё несколько ударов. Далее я минут 20 заставлял маму принимать различные позы. Ощущение полной власти над ней было в новинку и оттого буквально опьяняло. Я мог сказать ей выполнить любое действие, принять любую позу, а мама лишь послушно и унизительно исполняла мои прихоти. Попутно она терпела мои шлепки, очередное оттягивание её сосков и поддушивания. Я был с ней груб. Быть может, даже слишком, буквально заставляя её метаться из одного угла кровати в другой.
Когда это новое чувство немного отступило, я решил двигаться дальше. Сняв с мамы
Скачать рассказ
Скачать как JAR (JAVA-книга)
Племянничек