колготки и поставив на колени, я пристроился сзади и схватил её за волосы. Мама, перетерпевшая предыдущие 20 минут мучений и унижений, тяжело дыша, просила дать ей небольшой перерыв. «Ага, конечно, когда тебя толпой из 15 человек трахали, ты у них тоже перерывы каждые 5 минут выпрашивала?», — думал я. Я стал слегка постукивать членом по её ягодицам. Наконец-то. Заветное место, о котором так давно мечтал. С огромным наслаждением, слегка смазав мамину попку, я стал вгонять член. Она действительно было довольно тугой. Едва мой прибор был вставлен, как я услышал невероятно сладкий для уха с ноткой боли стон, и мама стала сильно сжимать попку. Своими попытками сжать зад, она никак не уменьшала мои шансы на то, чтобы вогнать член полностью, скорее наоборот, делала для меня этот процесс приятнее. Её попка идеально обволакивала член, позволяя получать максимум удовольствия. Раньше я лишь по внешним признакам считал, что трахать её задницу — как минимум очень приятное занятие. Но теперь мне казалось, что эта пухлая и сочная попка создана для того, чтобы удовлетворять мужчин. Вогнав член до упора, я слегка подержал его внутри. Из мамы тут же вырвался короткий, и явно выражающий боль крик. После чего я вытащил член до середины и снова пропихнул на максимум. Повторив эту операцию несколько раз, я ускорился. Найдя средний темп, я стал его придерживаться и теперь натурально чеканил мамину попку. Мой торс абсолютно идеально отскакивал от её упругой задницы, это была полностью её заслуга, мне лишь оставалось из раза в раз притягивать собственный торс назад. И это при том, что мама абсолютно не подмахивала мне. Хотя, думаю, это и не удивительно, учитывая, что её насиловали, то вряд ли она хотела сделать насильнику приятней. Но оттого то, что получалось так легко чеканить её зад было ещё удивительнее.
С ускорением моего темпа участились и мамины жалобные стоны. Изредка она говорила какие-то короткие фразы, но я их уже не слышал. Время от времени она сильнее сжимала свой зад, а её стоны переходили в покрикивания, видимо, в те моменты я начинал напирать чересчур сильно. Правда, для меня это не было знаком остановиться или перестать так сильно долбить её, совсем наоборот, трахать её туго сжатый зад было ещё приятней, а мамины сексуальные вопли лишь добавляли твёрдости моему прибору. В какой-то момент я сжал её волосы сильнее и подтянул маму к себе, так что теперь её голова частично лежала на моём плече. Второй рукой я схватил её спереди в районе живота и прижал к себе плотнее, продолжив трахать в таком положении. Периодически я переводил вторую руку с её живота на грудь и обратно. Спустя ещё несколько минут, я понял, что уже на подходе. Ускорившись сильнее, я зажал маме рот. Чуть приглушенные, с некими элементами паники стоны звучали чересчур сексуально, не оставив мне шанса продержаться дольше и, совершив ещё пару резких движений, я стал кончать прямиком в её попку. Мама вздрогнула от резкой горячей струи, хлынувшей в её зад, и, заплакав сильнее, стала слегка сопротивляться, будто это могло ей помочь. Её стоны перешли в несколько протяжных мычаний, похожих на сдержанный крик, и даже со связанными руками она попыталась оттолкнуть меня.
Выпустив всё до последней капли, я вынул член. Несколько капель спермы попали на её зад. После чего я пихнул маму вперёд. Обессиленная, она упала на кровать лицом вниз, тяжело и часто дыша. Из привлекательно содрогнувшейся от падения попки медленным, но обильным потоком стала вытекать сперма. Смотря на эту картину, я понял, что меня должно хватить на ещё один заход. Слегка переведя дух, я снова с силой ударил мамину ягодицу. Сквозь какой-то всхлип, послышалось, приглушенное из-за подушки, болезненное «ай». Перевернув её на спину, я с силой раздвинул маме ноги и налёг сверху. Она просила остановиться и дать ей отдохнуть, но я уже прижимал её торсом к кровати, а головка моего прибора нагло пробивала себе путь в заветную дырочку. Не прошло и 10 секунд, как член был полностью вогнан в её влагалище. В нём было не менее приятно, чем в попке. Оно так же было достаточно тугим, влажным и горячим. Я почти сразу стал двигаться довольно быстро и агрессивно, попутно ухватив маму за шею и начав слегка душить, ибо её неумолкающие просьбы прекратить, дать ей отдохнуть или быть менее грубым уже начинали действовать на нервы. Я таранил её матку и вжимал в кровать настолько сильно, насколько только мог. Спинка кровати с громким звуком билась о стену и казалось, что сейчас её проломит. В тот момент я был готов чуть ли ни разорвать маму на части, я хотел вытрахать её настолько жестко, насколько это вообще было возможно, отодрать так, чтоб она даже стонать устала. И я приложил для этого все оставшиеся у меня силы. В какой-то момент я отклонился чуть назад, чтобы иметь возможность полностью видеть результат моих действий, при этом не отпуская её шею, в которой то и дело из-за моего поддушивания застревали покрикивания и стоны. Мамины ляжки, живот и грудь буквально ходили волнами под моими грубыми движениями. Увиденное заставило меня стараться ещё сильнее, так что налегая назад на маму, я постарался двигать торсом намного агрессивнее. Всё это время её ноги были просто разведены в стороны, поэтому я потребовал от мамы скрестить их вместе у меня за спиной. Она медленно и явно нехотя, но послушно свела свои ножки, положив одну на другую, я отчётливо почувствовал их на своей спине. Насилуя её так ещё несколько минут, я, наконец, кончил ей внутрь. Отпустив мамино горло, я обеими руками ухватился за кровать и вжал маму в неё настолько сильно, что ей даже со свободным горлом дышать стало тяжело.
— Надеюсь, ты принимала свои противозачаточные, а то у тебя вся матка спермой забита. Хотя даже если не принимала, это не мои проблемы, — искаженным голосом сказал я ей около уха.
Из мамы вырывались лишь жалобные и отрывистые стоны, пока я закачивал в её матку свою сперму. Закончив, я вынул член, после которого спустя секунду из влагалища стала вытекать семенная жидкость. Ещё пару минут я стоял над ней. Некоторая часть спермы попала с члена на её живот и стала в несколько струй медленно стекать вниз.
Когда я слез с кровати, то ещё раз внимательно посмотрел на неё. Мама лежала, тяжело и подрагивающе дыша, повязка на глазах была полностью мокрая и пропитана слезами; из оттраханных влагалища и попки обильными потоками вытекала сперма, начинавшая перетекать уже на саму кровать; грудь, живот, щеки, попка и ляжки были красными и покрытыми следами от моих ладоней. Визуально насладившись этой картиной, я вышел из комнаты, закрыв дверь.
Где-то минут через 20, выйдя из душа, я услышал доносившиеся из маминой комнаты просьбы развязать её. Прямо как знали, в этот момент в квартиру зашли 3 парня. Пока они снимали верхнюю одежду, я наоборот, успел одеться и уже был на пути к другой квартире.
Дойдя до неё и включив камеры, я увидел, как двое из пришедших парней развязывают маму, а третий роется в шкафу, где были деньги. Когда мамины руки были свободны, а с глаз снята повязка, она увидела, как парень достал крупную сумму из её шкафа и, само- собой, стала возмущаться.
— Ох, да что ты говоришь? Это твои деньги значит?, — наигранно спрашивал парень.
— Тогда, думаю, нам надо дать ей возможность вернуть их, — с явной издёвкой говорил второй.
В ответ мама продолжила свои возмущения, говоря о том, что эти деньги она честно заработала и они не имеют права их забирать.
— Ну, раз ты так хочешь свои бабки назад, то забирай.
После этих слов парень бросил одну из купюр на пол и слегка прижал её ногой.
— Давай. Подбирай, сучка.
Примеру первого последовал и второй парень:
— Тебе же нужны твои деньги? Тогда подойди и возьми их.
Уже мокрыми от слёз глазами мама посмотрела на третьего парня, так же бросившего купюру на пол. Она стала буквально умолять парней просто отдать ей её же деньги. Но они были непреклонны. У мама задрожали губы от подступившей волны слёз. Она встала с кровати, медленно подошла к первому парню и, понурив голову, стала опускаться перед ним. Когда её рука коснулась купюры, парень сказал:
— За отсос вернём ещё больше.
Мама слегка приподняла голову на парня. Прямо напротив своего лица она видела отчётливо выпирающий из штанов стояк пацана. Глубоко вздохнув и утерев несколько капель слёз, потекших по щекам, мама стала расстегивать его ширинку. Спустя несколько секунд резкий запах немытого достоинства парня ударил в её нос. А ещё через секунду потный член парня уже обслуживался маминым ртом. Покашливая и давясь, она с горечью отсасывала его прибор. Но не прошло и десяти секунд, как пацан, отвесив маме сочную пощечину, вынул член и сказал:
— А знаешь что, давай-ка начнём с другого.
С этими словами пацан спустил собственные трусы ещё ниже и частично положил член маме на лоб.
— Давай, как учили, сучка, вылизывай мои яйца.
Мама подняла мокрые глаза на парня и хотела было что-то сказать, но лишь сильнее заплакала, а через пару секунд её язык и губы уже тщательно обрабатывали его яйца. Закончив с ними, в её рот снова был погружен член, который она, так же давясь и кашляя, продолжила отсасывать. «Каково это, мамочка? Каково так унижаться перед этими пацанами и отсасывать им члены за то, чтобы они вернули тебе твои же честно заработанные деньги?», — думал я, смотря за происходящим. Когда сперма первого парня наполняла её рот, то он сказал:
— Бери купюру с пола, а надбавку за отсос получишь в конце.
Уже на том этапе мама поняла, что всю сумму ей не вернут, но, видимо, решила получить хотя бы часть. Сглотнув кончу пацана, мама наклонилась и подобрала купюру. Момент вытаскивания её из-под ноги парня был не менее унизительным, чем действие до этого.
Отсосав у оставшихся двух парней, мама взяла деньги, лежавшие у их ног. После чего пацаны пошли в коридор и стали одеваться. Мама, вытерев рот от спермы и, накинув халат, вышла за ними, напоминая о части денег, которые они ещё должны ей вернуть.
— А, точно, ты же отработала. Я-то привык, что ты просто

Новый мир для племянника

«Родственная» измена

Не обычная Анна