рот так, чтобы хотя бы частично эти члены поместились в нём. «Ещё три месяца назад твоя жизнь была совсем обычной, ничем не отличавшейся от многих других. Могла ли ты тогда подумать, мамочка, что через каких-то жалких три месяца, ты будешь сидеть на коленях, голая перед двумя подростками и за обе щеки принимать их члены без права на отказ?», — думал я, пока парни продолжали таранить мамин рот в два болта, — «Наверное, это очень обидно осознавать, что если 19-летний шкет скажет тебе отсосать ему, а потом проглотить всю его кончу, то ты ничего не сможешь с этим поделать и тебе останется лишь унизительно подчиниться его приказу».
Закончив растягивать её щёки, и, видимо, осознав, что сразу два члена ей в горло загнать не получится, главный вынул свой. Второй же пацан наоборот продолжил впихивать свой прибор дальше и глубже, до тех пор, пока из маминого горла не послышались уже привычные её давящиеся звуки и покашливания. Пока этот парень трахал её рот, главный, от нечего делать, занимался, чем только мог придумать: клал маме свой член поверх глаз, закрывая ей обзор, облапывал задницу и грудь, пропихивал пальцы ей во влагалище, общупывал ляжки и живот. Подросток, имевший её рот, делал это настолько грубо и жёстко, что мама то и дело прерывалась, всеми силами отталкивая его и умоляя прекратить. Он впихивал свой член так глубоко и сильно, что мама едва успевала набирать хотя бы каплю воздуха и именно из-за постоянной его нехватки часто прерывалась. Причём то, каким образом насиловал её рот этот парень не было каким-то особым случаем. В среднем, для мамы каждый третий отсос любому из парней был подобным и этот был далеко не самым грубым среди них.
Наконец, спустя несколько минут он ускорился и максимально прижался торсом к маминому лицу, обхватив её затылок сзади обеими руками. Она тут же почти панически задёргалась, начав сопротивляться и толкать его ноги своими руками, и одновременно с этим по комнате стали разноситься звуки её сдержанного гулкого покашливания и быстрого многократного сглатывания, в попытках проглотить всю сперму и часть собственных слюней, перетекавших из её рта прямиком в горло. Спустив всё до последней капли, пацан вынул член. Мама тут же закашлялась, попутно вытирая слёзы и проглатывая остатки его семени. Парень отвесил маме очередную хлёсткую пощёчину, натянул на себя штаны и, попрощавшись с главным, вышел из квартиры. За это время мама кое-как успела прокашляться и, наконец, смогла протолкнуть в себя всю сперму, оставленную подростком.
— Встань, сучка. Иди и разложи мне диван, — скомандовал маме главный.
Само-собой, мама покорно выполнила его приказ, разложив диван, на который парень, предварительно полностью оголившись, улёгся. Нащупав пульт, он включил телевизор. После чего косо взглянул на переминавшуюся около дивана маму и сказал:
— Ну и чё ты встала? Член давай мне массируй!
Мама аккуратно залезла на диван и села рядом с парнем. Затем слегка наклонилась вперёд и уже было потянула руки к его члену, как её прервал неприятный хлопок по ляжке.
— На меня сядь, дура тупая, и обеими руками работать начинай!
Потерев место шлепка, она села сверху, взяв возбужденный член подростка двумя руками. Едва она стала медленно его подрачивать, как парень снова прервал её:
— Нет, так не пойдёт. Иди принеси смазку из комнаты. Ей руки разотрешь и продолжишь. Живее!
Мама встала и ушла в другую комнату, придя оттуда с уже покрытыми масловидной жидкостью руками. Вернувшись в прежнее положение, она снова стала дрочить и массировать член пацана. Парень же в это время смотрел телевизор, иногда переводя взгляд на работающую руками маму и жадно разглядывал её привлекательное тело. Спустя пару минут он, видимо, не сдержавшись, ухватил её за грудь, начав её мять и оттягивать соски. Мама вздрогнула из-за неожиданности, ибо парень схватился за неё резко и без предупреждения, и тем не менее, продолжила покорно массировать член своего молодого хозяина. Лишь изредка она издавала невнятные, но явно выражавшие её неприятные ощущения, постанывания, когда он начинал слишком сильно сжимать или тянуть её грудь. Наигравшись с ней он сказал:
— Так, идём дальше. Теперь сиськами мне дрочи!
Тяжело вздыхая, сдерживая слёзы, мама наклонилась ниже и зажала член подростка между своих грудей. Парень явно был уже на пределе, поэтому едва прошла минута с момента, как его прибор дрочился маминой грудью, он обильно кончил. Пространство между грудей тут же полностью покрылось его спермой, начав стекать ниже, а некоторые из струй попали выше, покрыв собой её шею вместе с ошейником.
— Иди вымойся сучка, вся в конче теперь! Аккуратнее не можешь?, — с явной издёвкой, смеясь говорил парень.
Получив очередную порцию унижений, мама, понимая, что ей остаётся только подчиниться, слегка сжала губы, прикрыла рукой грудь и встала с дивана. Когда она уже была повёрнута к парню спиной, направляясь к выходу из комнаты, он посмотрел на неё. Мамины пухлые, сочные, почти белоснежные задница и бёдра была для парня, да и не только для него, словно маяк в ночи для корабля. Её попка элегантно покачивалась из стороны в сторону при движении ног и бёдер, слегка сотрясаясь от каждого шага. И даже этих нескольких секунд созерцания ему более чем хватило. Член подростка был снова почти моментально возбуждён до предела лишь от одного вида этой сексуальной фигуры.
Уйдя в душ, мама стала тянуть время. Прошло не меньше 20 минут, прежде чем она вернулась в комнату. Поймав на себе недовольный, даже скорее злой взгляд парня, она поняла, что совершила ошибку.
— Ещё подольше не могла в ванной сидеть, сука?!, — крикнул парень, начав вставать с дивана, — На колени, живо!
Мама слегка замешкалась и забегала глазами, но вскоре понурила их и позорно опустилась перед хозяином на колени.
— Проси прощения за задержку, сучка!, — продолжал на повышенном тоне говорить главный, попутно одаривая маму градом пощёчин.
Она зажмурила глаза и сквозь все эти шлепки по щекам стали пробиваться слова похожие на «простите», «извините» и «хозяин».
— Значит, нашего воспитания тебе всё-таки не хватает, раз ты осмеливаешься так нагло при мне тянуть время? Хорошо. Значит весь ближайший месяц я живу здесь, поняла?
Мама подняла на парня испуганный взгляд, наполненный слезами. «Блин, значит, я целый месяц не смогу домой вернуться? Мне, конечно, интересно посмотреть, чем он будет с ней заниматься, но и сидеть всё это время на другой квартире не хочется», — подумал я, услышав заявление пацана.
— И запомни: если за этот месяц ты хотя бы один ёбаный раз попробуешь задержаться хоть на 5 секунд, когда я буду тебя подзывать — тебе пиздец. Ну и второе: чтоб я не видел на тебе ничего, кроме этого ошейника, ясно? Трусы, носки и всё прочее — для тебя этого не существует! Завтра попрошу парней вынести нахуй твой гардероб, ходить будешь в том, что будем тебе выдавать лично мы.
Пробиваясь через собственный плач, мама даже пыталась договорится с этим «тираном». Естественно, никакие уговоры ей не помогли, всё, что она смогла сделать, так это по приказу своего хозяина-подростка в очередной раз согласиться на все его поставленные условия, произнеся:
— Поняла… хозяин.
Закончив с извинениями, мама по указанию вернулась на диван. За ней на него залез и парень, вновь улёгшись перед телевизором.
— Сегодня всё делаешь сама, — начал главный, лениво переключая каналы с помощью пульта, — Больше всего всегда хочу твою задницу выебать. Так что берешь, смазываешь и усаживаешь свои булки на мой хер. Будешь скакать на нём, пока я не прикажу остановиться.
Самостоятельно справившись со смазыванием собственной попки, мама медленно стала садиться на парня.
— Лицом от меня, дура! Развернись ко мне спиной!, — вновь крикнул на неё подросток.
Развернувшись, мама стала усаживать свою пухлую задницу на его член. Парень и не думал ей помогать, так что, чтобы попасть в дырочку, ей пришлось помогать себе рукой, придерживая прибор хозяина. И вот, наконец, сочная мамина попка медленно опускается на член. Весь процесс сопровождался её сдержанными постанываниями и всхлипываниями. Сев на член до конца, она выдохнула, и, собрав оставшуюся гордость в кучку, стала подпрыгивать на нём. Стараясь максимально сдерживать стоны, мама стала ускорять темп, попутно вытирая слёзы. Её сладкая попка и ляжки содрогались от каждого движения. В этот раз её никто не обзывал, не налегал на неё с целью вогнать член, не удерживал конечности, чтобы та лишний раз не сопротивлялась, однако от чего-то она чувствовала унижение ещё больше, чем обычно. Видимо, из-за того, что самостоятельно делала то, что сама же искренне и ненавидела.
Где-то спустя минуты 2 правую сторону маминой попки пронзило жгучей болью, вызванной сильным шлепком парня.
— Быстрее давай, блять! С такими темпами ни один мужик в мире с помощью твоей задницы не кончит!
«Не думаю, что ей это важно и уж тем более сомневаюсь, что она хочет принести тебе удовольствие. Тем не менее, мамочка, кажется, других вариантов у тебя всё равно нет», — едва успел подумать я, прежде чем мама, сменив лицо, наполненное болью после сильного шлепка, на полное ненависти к своему насильнику, стала ускорять свой темп.
Спустя десяток-другой утомительных минут непрерывных прыжков на члене парня, мама уже знатно устала, её дыхание заметно участилось, а на теле стал выступать пот. Из-за усталости сдерживать стоны становилось труднее, так что порой ими она даже перебивала телевизор. Чуть повернув к явно получающему удовольствие парню, голову, мама стыдливо стала просить у него перерыв.
— Хм, почему-то мне кажется у тебя здесь нет права голоса, сучка. Я прав?, — сказал ей главный, снова сильно шлёпнув её по попке.
Поняв к чему всё идёт, мама лишь устало и в то же время жалобно закатила глаза, начав разворачивать голову назад.
— Я вопрос задал, отвечай.
После дрожащего из-за плача вздоха, мама еле смогла выдавить из себя неуверенное «да».
— Что «да»? Полностью отвечай!, — продолжал напирать

Не детская, социальная. Глава 1

Дом, милый дом

Неудачно заблудилась