вдох. Вместо этого она запрокинула назад голову и выгнулась дугой, тем самым ещё плотнее прижав свою мокрую киску к страстно сосущему её папиному рту. И только когда извивающийся мясистый язык на мгновение покинул уютные девичьи недра, бесстыдница глубоко вздохнула и ритмично засопела. А отец с нарастающей страстью продолжил одаривать умелыми оральными ласками кисловато-сладкую абрикосину у неё между ног.
Он положил обе руки ей на бёдра, не давая шанса хоть немного их сдвинуть. Сам устроился поудобнее и принялся не спеша и с упоением сосать и целовать прямо в тёплую и такую сочную щелочку любимую дочь. Дурманящий вкус выделений молодых желёз сводил мужчину с ума. Он вылизывал и высасывал между ног у своей сыкушки каплю за каплей и шумно проглатывал всё без остатка, ни на мгновение не отрывая больше рта от её пышущей жаром сочной пельмешки.
Сопение девушки становилось более громким и смешивалось со стонами, когда кончик языка умелого любовника вальцевал крохотное отверстие в верхнем своде у самого входа в розовую пещерку. В этом месте он особенно тщательно и настойчиво голубил девичье естество, заставляя похотливую мокрощелку вздрагивать, а порой даже взвизгивать и судорожно сжимать от страсти кулаки.
Её тонкие пальчики в такие моменты с изо всех сил впивались в постельное бельё, хаотично теребя его. Мужчина был терпелив и напорист, он не оставлял в покое уретру дочери, пока из неё ему на кончик языка не выступала хотя бы маленькая капелька терпкого на вкус девичьего секрета. Только после этого он позволял девчонке немого расслабиться, плавно скользя обмякшим языком поверх губок от колечка попки до самого похотника.
Юная волшебница наслаждалась новыми для неё оральными ласками. Она не раз представляла себе в своих тайных фантазиях, каким папа может быть нежным и ласковым, но ей и в голову не могло прийти, что он может сотворить такое со сладенькой плюшечкой у неё между ног! Впрочем, всё это было лишь прелюдией к главному действу, к которому отец медленно и умело подготавливал сейчас тело своей девочки.
Вскоре он отпрянул от тщательно вылизанной им молочно-розовой голощелки. Её белоснежные губки набухли и блестели на свету, увлажнённые мужской слюной и любовными соками. Обе складки и лобок зарделись румянцем от долгих поцелуев взасос. Язычок клитора трепетал и подрагивал, а низ плоского живота то поднимался, то плавно опускался. Девушка лежала на спине совершенно неподвижно и смиренно ждала, что же будет с ней дальше.
Чуть приоткрыв глаза, Гермиона обнаружила, что почти никакой одежды на ней больше нет. Остались почему-то только серые гольфы, натянутые на ноги до середины икр. Их присутствие нарочито констатировало тот факт, что она предстала сейчас совершенно голой перед собственным отцом, и ей абсолютно нечем прикрыть свою наготу.
Мужчина тем временем неторопливо расстегнул на себе штаны и навис над ничем не прикрытым телом девушки. Её лодыжки он закинул себе на плечи, немного склонился вперёд, левой рукой упёрся в ложе, а правой направил свой твёрдый член в покорно подставленные для проникновений влажные родные чресла.
Дочь ощутила у себя между ног прикосновение чего-то горячего и большого. Оно плотно прижалось и дважды скользнуло по её раздраконенной и жаждущей продолжения ласки вульве. А затем, нащупав вход, без сомнений и колебаний плавно и уверенно устремилось вглубь тела изнемогающей от страсти юной красотки.
В своих фантазиях молодая волшебница не раз пыталась представить, каким должен быть орган у папы. Она была уверена, что ничто на свете не сможет обойтись с ней нежнее и деликатнее, чем он! И сейчас, погрузившись в томительно-приятную негу, с упоением убеждалась в этом. Папин член настойчиво и ласково заполнял изнутри узенькую девичью норку, пока полностью не натянул её на себя, коснувшись головкой задней стенки влагалища.
Двигаясь очень плавно и медленно, мужчина принялся бережно и умело овладевать телом лежащей под ним взволнованной девушки. Никто кроме него не был бы сейчас с ней таким ласковым и обходительным. Никто не смог бы так умопомрачительно нежно и в тоже время страстно и глубоко скользить в её недрах.
Скольжение в щелке было настолько приятным и завораживающим, что Гермиона вся без остатка подчинилась этим возвратно-поступательным движениям внутри своего тела. Раз за разом папино орудие входило в неё, заполняя каждый уголок и закуток, не оставляя надежды скрыть от этой проникающей и всезаполняющей безумной ласки хоть одну живую клеточку своего естества.
Но ей и не хотелось что-то скрывать! Напротив, она была готова сейчас буквально вывернуться наизнанку, лишь бы снова и снова подставляться под эти бесконечные, неизбежные и невероятно приятные вторжения. Всё, о чем могла сейчас думать сопящая и пыхтящая под собственным папой девчонка, это как бы ей хотелось продлить навечно это бесстыдно-греховное сумасшествие!
Мерно раскачивались две задранные к потолку облачённые в серые гольфы девичьи лодыжки. Ритмично хлюпала наполненная мылкой смазкой и похотью узкая розовая скважина. А твёрдый и толстый, но в то же время такой скользкий и ласковый папин бур неспешно и бережно голубил и исследовал её изнутри.
Со стороны могло показаться, что заданные с самого начала темп и глубина проникновений не меняются, а сам процесс овладевания юным телом родной дочери носит для мужчины какой-то формальный, механический характер. Но на деле это было не так. За внешним равнодушием таилась истинная необузданная страсть, которую он с каждым толчком, с каждым запретным проникновением всё глубже закачивал внутрь своей любимой малышки.
Её нарастающие с каждой минутой стоны и страстные вздохи были тому подтверждением. Гермиона уже не могла остановиться. Всё тело, буквально каждая его клеточка, пела и звенела от наслаждения, пока родной папа сношал её так сладко, глубоко и умело. О большем восторге она мечтать сейчас не могла!
Его толчки продолжались и продолжались, но даже если бы он в тот момент остановился, это вряд ли что-то изменило бы. Да и сама юная волшебница уже была не в силах что-то изменить или остановить. Подчинившись буре страстей и эмоций, она не заметила, как сначала вознеслась на гребне невидимой волны, а затем безвозвратно понеслась по её склону в пучину длительного, испепеляющего оргазма.
Тело девушки тряслось как желе, то здесь, то там пробегали короткие судороги. Попочка сжималась, а возникающие во влагалище спазмы заставляли внутренние мускулы импульсивно сокращаться. Молоденькая киска с такой силой обхватывала снующий в ней член, что он увлекал за собой и раскачивал взад-вперёд всю девчонку целиком.
Но долбёжка всё не прекращалась. Судороги то и дело возвращались с новой силой. Облачённые в гольфы ножки при этом устремлялись вертикально вверх и мелко вибрировали. Девушка сучила руками, её голова моталась из стороны в сторону, утопая в копне волнистых каштановых волос. А из гладко выбритой щелки прыскали короткие фонтанчики сквирта.
Отец продолжал страстно и в то же время монотонно шпилить бурно кончающую под ним дочь. Её стоны давно переросли в крики, а оргазмы один за другим снова и снова овладевали уже обессилившей похотливой сыкушкой. И только когда это наслаждение стало похожим на пытку, папа сжалился над своей малышкой и решил, что пришло время и ему тоже кончить.
Он сделал ещё несколько особенно мощных и глубоких фрикций, после которых напрягся и трижды содрогнулся всем телом, выстреливая заряды горячей спермы в самую глубь чресел любимой дочурки. Затем вынул наконец из пульсирующего влагалища свой натруженный багровый орган и изверг на пляшущий в отголосках спазмов плоский живот ещё несколько длинных белёсых струй.
* * *
— Ай-ай-ай, мисс Грейнджер… – флегматично произнёс Северус Снегг.
Его овальная физиономия внезапно возникла прямо перед лицом Гермионы, расслабленно полулежащей на диване в Выручай-комнате. Девушка резко открыла глаза и даже вскрикнула от неожиданности. Могучий торс рослого мужчины склонился над ней, и она никак не могла взять в толк, что происходит.
К её изумлению, из одежды на ней по-прежнему были только гольфы, в которых она пребывала в своём видении. Волшебница суетливо стала пытаться прикрыть руками свою наготу, но это у неё почти не получалось. Преподаватель беззастенчиво и с неподдельным интересом изучал её тело, рассматривая все прелести с максимально близкого расстояния.
— Что Вы здесь делаете?!. Как Вы смеете?!. Да как Вы вообще… – Возмущалась ученица.
— Смею, потому что могу. – Спокойно пояснил маг. – Ведь я куратор этого проекта, а значит, не только могу, но и обязан в некотором смысле контролировать всё, что здесь происходит.
— Вот именно, что происходит? Зачем раздели меня? И где мои вещи?!.
Едва опомнившаяся от сладкого забытья девушка растерянно вертела головой и осматривалась в поисках своей куда-то исчезнувшей одежды.
— Слишком много вопросов, Гермиона. – Мужчина выпрямился в полный рост и заложил руки за спину. – Сейчас же вставайте и следуйте за мной. – Добавил он, надменно глядя сверху-вниз на свою подопечную.
Так и не обнаружив ни одного предмета своего гардероба, девушка послушно встала с дивана. Стыдливо прикрывая одной рукой обнажённые груди, а другой – промежность, она последовала за своим требовательным наставником. Тот открыл перед ней дверь, они покинули Выручай-комнату и зашагали по длинному тёмному коридору.
— Но куда мы сейчас идём? – Робко осведомилась голая чародейка. Её голос терялся в гулком стуке мужских каблуков по твёрдому полу.
— В мой кабинет, разумеется. Нам с Вами следует многое обсудить. Вы ведь и сами это понимаете, не так ли? – Трубный голос Снегга раздавался эхом среди высоких каменных сводов.
Следующие пару минут ученица семенила за профессором молча, никак не поспевая за размеренным ритмом его широких шагов. Чёрный шлейф плаща таинственно-зловеще развевался за спиной у мага, требуя следовать за собой. То слева, то справа на стенах встречались портреты. Знакомые лица на них улыбались, подмигивали, приветливо кивали головой и провожали взглядом раздетую девушку.

Расширяем горизонты(первый раз при муже,а он при мне)

Необычный огразм

Поездка Саши и Снежки