настолько…
— А знаешь, что? Ты права! Пусть смотрит – мне-то что, жалко, что ли?!
С этими словами красотка в школьной форме встала обеими ногами на ободок унитаза и развернулась передом к наблюдателю. Затем она демонстративно высоко задрала подол, спустила до колен свои кружевные трусики и присела на корточки, как делают девушки, чтобы пописать.
Совершенно гладкий, лишённый волосяного покрова девичий лобок и пара пухленьких, но аккуратных половых губок с выглядывающей меж них розовой ягодкой клитора тут же предстали перед взором преподавателя. Насупив брови, Гермиона снизу-вверх гневно наблюдала, как он надменно пялится на её оголённые прелести.
Сознавая, что пути назад уже нет, девушка изо всех сил старалась поскорее сделать то, чего от неё ждут, но это оказалось не так-то просто. Она то напрягала, то расслабляла внутреннюю мускулатуру, но у неё никак не получалось пустить струйку и своей красивой щелки.
Вокруг повисла звенящая тишина, её лишь изредка нарушало сопение и пыхтение проштрафившейся ученицы. Она понимала, каким раскатистым эхом в этой тишине раздастся бульканье, выпусти она сейчас из себя хоть несколько капель. И это окончательно сбивало с толку.
— Ха!.. Конечно, далеко не у всех это получается с первого раза! – ехидно усмехнулась Миртл.
— Мда… Вижу, мне придётся Вам немного помочь. – наставник приблизился вплотную к своей подопечной и поднёс руку к её ничем не прикрытой промежности.
— Что Вы делаете?! Нет, не вздумайте меня там трогать! – запротестовала Гермиона.
Но Снегг был непреклонен: он отстранил её руку, велев получше держать ею подол, а сам принялся поглаживать кончиками пальцев раздвинутые ягодицы и анус девушки. Затем медленно скользнул вдоль половых губ, чуть погрузив фалангу среднего перста в нежную розовую мякину меж них. Эти ласки показались юной развратнице предательски приятными, но уж очень неуместными в нынешнем её положении, и она опять попробовала что-то возразить.
— Ой, да брось! Сиди смирно, и пусть он уже тебе это сделает. У самой вряд ли получится, я сто раз такое видела. Вот посмотришь – тебе даже понравится!
— Сто раз?!. – Гермиона выкрутила шею, чтобы увидеть лицо призрака.
— Конечно! Он же не всегда невидимкой прикидывался. Знаешь, скольким студенткам Хогвартса он так вот потеребенил пипирочки прямо вот над этим унитазом?! У-у-у…
— И что же… никто никому до сих пор на это не пожаловался?!
— Слушай, Грейнджер, ты ведь вроде не такая уж и тупая. Ты что, никогда не слышала про заклинание Оbliviаtе? (Обливиэйт – заклинание забвения, прим.авт)
— Да, но… мистер Снегг мастер в области зельеварения, я не думала, что…
— Фу! Да я тебя умоляю, трудно стереть старые воспоминания, с которыми у человека многое связано, а последние десять-пятнадцать минут – тьфу, даже я бы такое сотворила, будь у меня сейчас волшебная палочка… Эхх…
Пока девушки увлечённо общались, мужчина воспользовался ситуацией. Продолжая нежно поглаживать Гермионе половые губки указательным и безымянным пальцами, средний он ввёл ей во влагалище примерно наполовину и нащупал там едва различимое отверстие уретры.
Едва слышно Снегг буркнул себе под нос какое-то одному ему ведомое заклинание, и дальше произошло нечто неожиданное. Сидящую на корточках студентку будто пронзило молнией. Всё тело её затряслось мелкой дрожью, где-то внизу живота зародилось свербящее ощущение, которое спустилось в промежность. Оно нарастало и вскоре стало невыносимым. Искусному колдуну и манипулятору осталось теперь всего лишь ослабить давление пальцем на едва различимое отверстие чуть ниже клитора.
Поток тёплой золотистой влаги так и хлынул из восхитительной девичьей щелки. Но учитель и не подумал убирать свою руку. Вместо этого он стал поигрывать пальцами со струйкой, с тихим сипением бьющей из юного женского тела. Двухметровый извращенец упивался влажным бесстыжим теплом у девушки между ног.
Гермиона не сразу поняла, что происходит. Она исступлённо смотрела, как помимо своей воли писает прямо на руку своего наставника. Она сгорала от стыда, но не могла остановиться, ещё и потому, что пока она изливалась, по всему телу разлетались сладострастные спазмы, походившие на отголоски только что пережитого бурного оргазма.
— Ооо да, да, да-а-а!.. Посмотрите на неё — она писает и кончает, кончает и писает!.. Как же я тоже снова хочу это испытать!!! А-а-а-а…
Голос Миртл звучал с каждым словом всё глуше. Она заметалась по помещению уборной, повалив ведро со шваброй, взмыла под самый потолок и забилась там в угол. Плакса хныкала и что-то бормотала, зажав обе ладони у себя между ног. А потом растворилась столь же внезапно, как и материализовалась.
Снегг с нескрываемой улыбкой на лице наблюдал, как писает очередная его молоденькая ученица. Он продолжал щекотать пальцами мокрую, тёплую и такую нежную письку всё ещё вздрагивающей от внутренних молний очаровательной юной колдуньи.
Её живот, колени и бёдра тряслись мелкой дрожью всё сильнее. На лице застыла напряжённая гримаса страдания, смешанного с наслаждением. Чтобы удержать равновесие, девушке пришлось обеими руками вцепиться в предплечье мага. Закусив нижнюю губу, она могла сейчас лишь невнятно мычать и трясти голыми ягодицами, пока её околдованная щелка выстреливала из себя последние короткие струйки горячей влаги.
— Что ж, полагаю, вот теперь я могу быть спокоен за свой ковёр. А сейчас спускайтесь с этого фаянсового трона и следуйте за мной. – скомандовал магистр и заговорщическим тоном добавил: – И, к слову, если бы Вы сегодня утром воздержались от мастурбации, ощущения сейчас были бы ещё ярче.
— Да… куда уж… ярче!.. – дыхание у Гермионы всё ещё не восстановилось.
Северус Снегг довольно осматривал свою влажную руку и неспешно растирал пальцами следы мылких выделений, которыми наградила его девушка, пока кончала и одновременно писала под воздействием его чар. Надеть трусики он ей больше не разрешил. Она снова семенила за ним по коридору, шевеля под юбкой голыми и немного влажными булками, и сгорала со стыда от только что пережитого позора.
У самой двери своего кабинета магистр снова остановился и обернулся к своей подопечной.
— Вот как – Вы всё ещё здесь… Признаться, я думал, вы сбежите от меня после такой прелюдии.
— Кто? Я?! И не подумаю! – смелая бунтарка в свойственной ей манере скрестила на груди руки и отвела взгляд куда-то вверх и в сторону.
— Ну, что ж, тогда входите и получите сполна своё воздаяние.
Снегг пропустил Гермиону вперёд себя в свой в кабинет и вошёл вслед за ней. Напротив двери находился большой письменный стол, все стены от пола и почти до самого потолка были заняты полками с книгами. В дальнем углу располагалось внушительных размеров деревянное сооружение, именно к нему хозяин и велел подойти своей гостье.
— А что это? – с настороженным интересом спросила она.
— Неужели не ясно? Это станок для порки. Ещё древние эльфы таким пользовались. Вы пока раздевайтесь и располагайтесь на нём поудобнее. А я сейчас возьму розги и подойду к Вам.
— Для порки?.. – вопрос прозвучал испуганно, и в тоже время с неподдельным любопытством.
— Ну, да. А Вы что, думали, Вас тут пёрышком щекотать будут? – съязвил надменный маг.
От слов «порка» и «розги» у девушки внутри что-то сжалось, сердце заколотилось чаще, а юное девичье чрево импульсивно содрогнулось и оросилось изнутри мылкими соками. Пока она послушно избавлялась от мантии, блузы и юбки, её руки и колени заметно тряслись. Но отступать было не в её правилах.
Оставшись в одних гольфах, ученица решительно сделала шаг и встала вплотную к деревянному сооружению. На нём имелись подножки, куда полагалось поставить ступни, небольшая кожаная подушка для живота и пара подставок для рук.
Почувствовав приближение наказуемой, станок будто ожил. Он лязгнул каким-то шарниром и сам собой подстроился под её рост. Пряжки на ремнях в области голеней и запястий расстегнулись и приготовились захватить конечности для их надёжной фиксации.
Любопытная девушка поставила сначала одну ногу на подножку, затем вторую. Крепкие ремни тут же туго обвили её лодыжки и обе пряжки мгновенно застегнулись. Подобное утилитарное волшебство буквально заворожило юную чародейку, и она, недолго думая, положила обе руки на предназначенные для них площадки. Две пары ремешков тут же накрепко зафиксировали тонкие запястья.
Из праздного любопытства Гермиона попыталась дёрнуться и высвободить хотя бы одну руку и ногу. Станок, вероятно, расценил это как попытку к бегству, и ещё две пары крепких тугих ремней со свистом обвили и пристегнули юное тело к станку за бёдра и в области локтей. А когда она попробовала шевельнуть тазом, откуда ни возьмись появился ещё один и притянул девушку животом к кожаной подушке за талию.
— Ой!.. Меня тут, кажется, уже привязали… А я гольфы так и не сняла, это ничего? – обратилась она к магистру, который всё это время копошился в кладовке.
— Мисс Грейнджер!.. Вы превзошли себя! – изрёк он басом, поставив рядом со станком высокое цинковое ведро с торчащими из него розгами разной длины и толщины. – Когда я попросил Вас раздеться, я полагал, что Вы всего лишь избавитесь от трусиков и приподнимете подол.
— Но мои трусики остались лежать на полу туалетной кабинки, если Вы не помните… – обиженно подметила студентка.
— Вы правы, я об этом забыл. Что ж, что сделано, то сделано. Как бы то ни было, доступ к Вашей попе у меня теперь превосходный. Пожалуй начнём, если Вы готовы?
— Угу. Начинайте. – промычала ученица, уткнувшись лбом в деревянную перегородку.
— Как я вижу, ваши булочки никогда не знали настоящей порки, поэтому для начала я познакомлю их с самым нежным и тонким – ивовым прутиком. Свиста от него много, а толку – лишь чуть, но для начала это то, что нам нужно.
Гермиона никогда и никому в этом не признавалась, но ещё с подросткового возраста её буквально будоражила тема телесных наказаний и связанных с ними

Пропавшая без вести. Часть 3: Барби

Пора отучаться лизать маме пизду

Поездка Саши и Снежки