Когда раздался звонок, со мной оставались четыре студента: Саша и трое парней, которые сидели за одним компьютером и всё никак не могли найти ошибку в своём коде. Они спросили, не позволю ли я им всем немного задержаться, чтобы доделать работу. Мне всё равно нужно было проверить контрольные двух других групп к завтрашнему утру, а тащить их домой, а тем более заниматься там их проверкой мне совсем не хотелось, поэтому я согласился посидеть ещё полчаса-час вместе с ними.
Я занимался проверкой контрольных. Ребята бубнили между собой. По их голосам я стал догадываться, что они вот-вот победят свою «гидру» и продемонстрируют мне результат. Так и получилось минут через десять. Они спешно собрались и вышли прочь, захлопнув за собой дверь.
Саша же продолжала сидеть и лишь раз попросила меня подойти и подсказать, почему зацикливается программа, я посоветовал ей использовать вещественную переменную с мантиссой бóльшей разрядности, после чего она оживилась, в глазах её появился тот самый радостный блеск. Я уже предвкушал скорое завершение рабочего дня, тем более, что и с контрольными было почти покончено.
Мы оставались в этом компьютерном классе с Сашей вдвоём, как вдруг случилось то, чего я подсознательно всегда больше всего боялся, входя в сюда – отключилось электричество! Боялся я не темноты, конечно, и даже не того, что от некорректного выключения питания могут выйти из строя компьютеры… Боялся я обесточки потому, что открыть этот чёртов самопальный электро-замок на двери изнутри можно только при помощи электричества! И никаких запасных вариантов не было предусмотрено, разве что лом и кувалда, но и они мне были недоступны.
— Ай-ай!.. – только и вскрикнула студентка.
— Вот так.. – машинально подхватил я.
— Моя программа! Она ведь стала работать! Я только хотела пробелами выводимый текст выровнять и комментарии дописать…
— Ничего страшного, включат свет, и мы найдем твою программу на жёстком диске, никуда она не денется – успокаивал её я.
Но с девушкой началась почти истерика! Она, как ребёнок, хныкала и собирала в сумку разбросанные в процессе работы ручки, тетрадки, какие-то листочки, поочередно роняя всё это в потёмках… Мне и самому было жаль её до слёз! Я был готов не то, что зачесть ей работу под честное слово, даже не видя результатов, но и сам за неё все доделать! Но всё было обесточено… Я тоже сгрёб на угол стола стопки студенческих работ, покидал в портфель свои вещи, застегнул его и поставил на пол. Сам подошёл к щитку и опустил рубильник, чтобы потом не забыть это сделать, а заодно и выключил весь свет в аудитории, который и так сейчас не работал. Затем встал у окна, закинув край жалюзи себе за спину и стал смотреть на улицу…
— А как теперь открыть дверь? – спросили меня сзади.
— Боюсь, что пока никак!.. – грустно констатировал я.
— И ключом нельзя? – с робкой надеждой поинтересовалась пленница.
— Ключом можно, конечно, но только снаружи, изнутри никак! А снаружи уже давно никого – на часы посмотри…
— И сколько нам ждать?
— Надеюсь, недолго! Вон, взгляни – не только наш корпус, полрайона без света, должны быстро отремонтировать.
Саша подошла и встала рядом со мной. Я немного подвинулся к середине окна, освободив немного места вдоль подоконника. Она встала точно так же, как я, за спиной теперь у нас обоих был край плотного жалюзи, создававшего некоторую иллюзию замкнутого пространства. Только сейчас я расслышал, что она всё ещё всхлипывает от досады по поводу канувшей в небытие почти доделанной работы. Я одновременно восхищался её упорством и мысленно жалел её. Казалось бы, вот зачем ей этот Паскаль, Гаусс и все его численные методы? Ан нет, – добила, догрызла!.. Сама!.. Молодец, уважаю!
— Ты насчёт работы не переживай, я всё тебе зачту! Даже на отчётное занятие по ней можешь не приходить, я прекрасно видел, что ты сама все делала, – попытался поднять я ей настроение.
— Спасибо! Но всё равно… так обидно! – с левой стороны до меня снова донеслось её всхлипывание.
Мы стояли оба в темноте лицом к окну, опершись руками о край подоконника и смотрели, как бегут неуклюже по лужам пешеходы, как проезжают, разбрызгивая те самые лужи, редкие машины, как молотит непрекращающийся дождь, и как стоят вокруг погруженные во тьму жилые дома… Только уличные фонари почему-то горели. В молчании прошло ещё несколько минут… Я не знал, что надо говорить, прошлая моя фраза снова заставила девчонку плакать, а мне совсем не хотелось, чтобы она плакала!..
Не знаю, как я на это решился, но в следующее мгновение моя левая рука оторвалась от подоконника, вытянулась в сторону и опустилась на её левое плечо, затем скользнула ниже и обняла её. Девушка не сбросила мою руку и даже не шевельнулась. Я ощущал ладонью её тепло сквозь ткань тонкого свитера. Свои руки она так и держала на подоконнике, лишь чуть изменив их положение.
В следующую минуту, переступив с ноги на ногу, она чуть пошатнулась в мою сторону, да так и осталась стоять, не увеличивая дистанцию до прежней. В ответ я тоже сделал четверть шага в её направлении. В итоге я стоял в пол-оборота к ней и чуть позади, теперь моя левая ладонь обнимала её уже в области локтя. Почувствовав близость опоры, она немного обмякла и слегка прильнула ко мне. Я чувствовал рядом с собой её во весь рост: правую руку, спину, попу, бедро и даже голени наши теперь соприкасались.
— Ты далеко живешь? – зачем-то спросил я.
— Двадцать минут на троллейбусе…
— Мне тоже двадцать… только пешком.
— В такую погоду пешком никуда идти неохота! – констатировала она.
— Это точно!..
Во время этого диалога она затеребила руками край подоконника, будто пытаясь отломить от него кусочек, так мне казалось, по крайней мере… А потом вдруг Сашина тёплая ладошка неожиданно легла поверх моей свободной руки. Середина ладошки тёплая, а пальчики – холодные, как ледышки. Она несколько раз погладила меня ими. Потом шёпотом произнесла:
— Какой тёплый!..
— Замерзла?
— Я всегда мёрзну, когда смотрю на дождь…
— А если летом? – удивился я.
— Летом тоже. Летом на мне одежды меньше… Может, поэтому?..
С этими словами она приподняла своей рукой мою и перенесла её к себе на живот, потом плотно прижала. Мои пальцы сами собой распрямились, и я почувствовал плавный изгиб её рёбер, мягкую подвижную поверхность животика, кончик мизинца провалился в ложбинку пупка. Всё это я отчётливо ощутил сквозь тонкий шерстяной свитерок, сохранявший тепло девичьего тела.
Мне нестерпимо захотелось поделиться с ней своим теплом, согреть и пожалеть её. Саша то продолжала прижимать к себе мою ладонь, то гладила её круговыми движениями кончиков пальцев. И то, и другое было очень волнительно! Я не смел двинуть даже пальцем на её животике, зато левой рукой стал тоже поглаживать и чуть сжимать её локоть. На мгновение заглянув ей в лицо, обратил внимание, что глаза у неё закрыты, а дыхание ровное и нарочито глубокое, – так иногда делают прыгуны в воду, стоя на краю вышки.
— А ты спортом занимаешься? – спросил я невпопад.
— Раньше занималась, когда в школе училась. Потом, в старших классах не до этого стало…
— А каким?
— Плаванием. Синхронным…
— Я почему-то так и подумал, что плаванием.
— А почему? Плечи у меня широкие?
— Да нет, дело не в этом. Просто характер у тебя крепкий, выносливый.
— Ну, я бы так не сказала…
— А я говорю – вон, порвала ты, все-таки, этого Гаусса!
— Охх… не напоминайте!.. – она тяжело вздохнула и снова по привычке всхлипнула.
— Прости, что напомнил. Да ты не переживай, работу я тебе за…
Договорить я не смог – она развернулась ко мне лицом и уткнулась мне в грудь. Я почувствовал её горячий и влажный выдох сквозь рубашку, обе мои руки оказались у неё на талии, её тёплый животик прижался ко мне, а ногу она переставила так, что она оказалась чуть позади моей, в результате внутренняя сторона её бедра плотно облегала меня. Мысль о том, что её лобок сейчас тоже плотно прижат ко мне, пусть и через одежду, помутила моё сознание. Я сознавал, что в моих объятиях сейчас находится моя ученица, и это недопустимо… но в качестве оправдания подумал о том, что она младше меня всего года на четыре, максимум – на пять, и ей точно уже есть восемнадцать!
От этой ситуации меня как парализовало, я понятия не имел, как себя вести, и что делать. Отталкивать её мне точно не хотелось, но и как реагировать на такую провокацию, я тоже не знал! Мы так стояли неподвижно с минуту. Я лишь решился немного прижать её к себе руками за талию, так как очень не хотел, чтобы она одумалась и отстранилась сейчас от меня. Однако, я понимал, что с моей стороны этого явно недостаточно… но действовать активнее я не смел – это ведь была моя студентка!
В этот момент произошло нечто неожиданное, но такое своевременное – на улице как по команде погасли разом все фонари – вероятно, ремонтная бригада прибыла на место и обесточила сеть, чтобы приступить к ремонту. Мы на мгновение оказались с ней в кромешной темноте. От неожиданности Саша вскрикнула и ещё плотнее прильнула ко мне, обхватив меня руками за спину.
— Ну, вот – совсем отключили… – дрожащим голосом произнесла девушка.
— Боишься темноты?
— Да, очень! Ещё с детства… Если бы я сейчас была одна, с ума бы, наверное, сошла!
— Но я же с тобой!
С этими словами я машинально прижал её к себе сильнее и зачем-то коснулся губами её макушки. Запах волос молодой девчонки едва не снёс мне крышу!
— Меня бабушка всегда так в темечко целовала, когда я плакала, а она меня жалела – прошептала с улыбкой Саша.
— Ты прости, я это не нарочно… – стал оправдываться я.
— Я знаю… но здесь же темно, и никого рядом нет, никто ведь не увидит… Ещё так, пожалуйста!.. – робко попросила она и снова плотно прижалась ко мне всем своим существом.
Я снова поцеловал её в макушку, на этот раз подольше насладившись тёплым запахом девичьих волос.
ЕСЛИ ВАМ ЕЩЕ НЕ ИСПОЛНИЛОСЬ 18 ЛЕТ НЕМЕДЛЕННО ПОКИНЬТЕ ЭТОТ САЙТ!!!
Все герои рассказов совершеннолетние!
Сайт 7ERA не несет ответственности за содержание размещенных текстов, а только предоставляет площадку для публикации авторам. Содержание сайта ни в коей мере не представляет собой какие-либо конкретные рекомендации или советы, которые могли бы склонить вас к принятию решения в реальной жизни!